Куда ты пропала, Бернадетт?

СПОРТИВНЫЙ ПАПА: Но у Windows есть стартовая страница, обычно она появляется.

Я: Вы про то, что предустановлено при покупке? Простите, но у меня «Мак».

СПОРТИВНЫЙ ПАПА: (начинает обороняться, потому что там у них все мечтают об айфоне, но ходит слух, что если Балмер застукает кого-то с айфоном – окунет в унитаз. Положим, этот слух не подтвержден, но ведь и не опровергнут!) Я про Windows Live. Это самая посещаемая стартовая страница в мире.

Я: Верю вам на слово.

СПОРТИВНЫЙ ПАПА: Вы каким поисковиком пользуетесь?

Я: Гуглом.

СПОРТИВНЫЙ ПАПА: Бинг лучше.

Я: Никто не говорит, что хуже.

СПОРТИВНЫЙ ПАПА: Если вы хоть раз заходили на Hotmail, Windows Live, Бинг или Microsoft Network, вы видели табличку вверху страницы. Там написано Messenger. Это моя команда.

Я: Круто! А чем именно вы занимаетесь в Messenger?

СПОРТИВНЫЙ ПАПА: Моя команда работает над пользовательским интерфейсом для HTML5 на языке С#[18]…

А потом они постепенно умолкают, потому что в любом разговоре наступает стадия, когда даже самый умный человек на свете не сможет растолковать того, о чем идет речь, тупице вроде меня.

Выходит, все эти годы в Лос-Анджелесе Элджи в душе мечтал о коридоре с флуоресцентными лампами на потолке и ковролином на полу, чтобы бродить по нему все ночи напролет в одних носках. В «Майкрософте» он нашел идеальную среду обитания. Словно он снова в Массачусетском технологическом: сидит ночами, швыряет карандаши в потолочные плитки и играет в «Космических захватчиков». Когда в «Майкрософте» расширили кампус, команду Элджи перевели в новое здание. Там во дворе стоит ларек с сэндвичами. На нем вывеска: «ГОЛОВА КАБАНА. ЛУЧШИЕ МЯСНЫЕ ДЕЛИКАТЕСЫ ПРОДАЮТСЯ ЗДЕСЬ». При первом взгляде на него я поняла, что Элджи мне больше не видать.

Так что мы живем в Сиэтле.

Тот, кто проектировал этот город, не пропустил ни одного перекрестка – он их все превратил в перекрестки на пять улиц. Не оставил в покое ни одной улицы с двусторонним движением – они все односторонние, просто так, безо всякой причины. В центре каждого красивого вида вляпан двадцатиэтажный дом престарелых без признаков архитектурного замысла. Стоп, стоп. Кажется, слова «архитектурный» и «замысел» только что были впервые употреблены вместе в контексте Сиэтла.

Водители тут кошмарные. Под «кошмарными» я имею в виду, что они не задумываются о том, что я тоже существую. Это самые тормозные водители на свете. Вот ты стоишь на пятерном перекрестке, стареешь себе потихоньку, дожидаясь зеленого света, и вот наконец можно ехать – знаешь что они делают? Трогаются, а потом дают по тормозам в центре перекрестка. Ты надеешься, что они уронили бутерброд и шарят под сиденьем, но нет. Они тормозят просто потому, что это перекресток.

Иногда встречаются машины с номерами штата Айдахо. Я думаю – какого черта тут делает машина из Айдахо? А потом вспоминаю – ах да, мы же граничим с Айдахо. Я переехала в штат, который граничит с Айдахо. И желание жить, которое, может быть, еще оставалась во мне, постепенно испаряется со звуком «пуфф».

Дочка делала в школе художественный проект под названием «Шаг за шагом». Он начинался с Вселенной, потом шла Солнечная система, потом Земля, потом США, затем штат Вашингтон, затем Сиэтл. И я сначала честно не поняла – причем тут она и Сиэтл? Потом вспомнила – ах да, мы же тут живем. Пуфф.

Сиэтл. Никогда прежде не видела города, в котором было бы столько бродяг, наркоманов и бомжей. На Пайк-плейсе они повсюду. Пионер-сквер ими кишит. Чтобы войти в центральный «Нордстром», приходится через них переступать. Здесь открылся первый «Старбакс» на планете: так в нем к молочному прилавку не подойти, потому что там бомж посыпает голову бесплатной корицей. Да, и у них у всех питбули, а у многих таблички с псевдоостроумными надписями типа «СПОРЮ НА ДОЛЛАР – ТЫ ПРОЧТЕШЬ ЭТУ НАДПИСЬ». Знаешь, почему у каждого попрошайки на поводке питбуль? Правда, не знаешь? Это потому, что они крутые парни, и заруби это себе на носу.

Как-то я оказалась в центре рано утром. На улицах было полно людей с чемоданами на колесах. Я подумала – ого, так много желающих покорить этот город. А потом поняла – нет, это все бездомные, которые ночевали под чужими дверями, а теперь сматывают удочки, пока им не дали пинка. Сиэтл – единственный город, где, ступив в говно, ты думаешь: «Только бы собачье, Господи, только бы собачье!».

А тот, кто недоумевает, как это американский город с самым большим числом миллионеров на душу населения терпит подобное нашествие бомжей, слышит в ответ: «Сиэтл умеет сострадать».