Куда Уехал Цирк. Дорога-3 (СИ)

- Мистер Изя, ну зачем так дико волноваться и делать себе нерви?! - Марья рассмеялась. - Я жеж только два сундука открыла! А шо в грузовом фургоне лежит не показывала!

- Маслом по сердцу, - закивал старый музыкант и уже повернулся идти к своему фургону, но остановился на полушаге: - А в вашей уважаемой семье не было евреев, так, между прочим?

- Ой, если русского поскрести, точно найдешь или татарина, или турка, или еврея! – рассмеялась женщина.

В общем, в путь двинулись под смешки, хотя весь радиофицированный народ, слушавший этот разговор, старательно прятал улыбки.

- Торгаши у нее в роду точно были, - и никто не засомневался, что это была реплика Ника.

- В вашем мире не уважают купцов? - поинтересовался Кианг. - Когда ты торгуешь, все остальные делают вид что они... - мужчина старался подобрать не обидные слова.

- Что их тут не стояло, и вообще они меня не знают, - помогла ему Марья и фыркнула, смеясь.

- Да. Но ты все равно торгуешь. Зачем?

- Сначала у нас почти не было денег, и хотелось подзаработать, - начала пояснять женщина, причем было видно, что до этого момента она и сама не особо задумывалась над этим вопросом. - А товар ну просто сам в руки шел. Понимаешь, Киа, у нас вся торговля под жестким контролем. Просто так не поторгуешь. Потом мне стало интересно. Нет, скорей азартно! А еще я подумала, что вот уйдем мы к себе, и с чем останется Федор? Цирковой программы нет, артистов нет... Вот и старалась, как можно больше заработать, чтобы им было подспорье.

- Тогда зачем сейчас все отдала? Мужик же сказал, что можешь больше заработать? - влез кто-то из слушателей.

- Потому что и, правда, надоело. Торговля однообразное занятие, ну сбила оскомину... Да и там, на празднике, кому-то продашь, а другому не хватит! Еще и виноватой останусь...

- Тогда зачем оставила товар? - опять удивился Кианг.

- Да сколько того товара-то осталось?! - отмахнулась Марья, потом вздохнула: - А вдруг отдариться надо или подмазаться? А у меня и нету ничего... Как голой себя почувствовала, - и злорадно заявила: - Конец связи! Невс, это тебя тоже касается! Только попробуй сунуться... - придвинулась ближе к Киангу, положила ему на плечо голову, вздохнула: - Все, теперь мы остались вдвоем.

- Марь, - после непродолжительного молчания заговорил Кианг. - Зачем ты убегала от рассвета?

- А?! О! Я тогда была подростком и ехала в Италию, в международный лагерь, - она покосилась на собеседника и пояснила: - Это место, где собирались подростки из нескольких стран. Отдыхать, общаться, тренироваться... Ты слышал о Байкале?

- Да, в монастыре учитель рассказывал об этом священном озере.

- О да, оно и правда волшебное, что по красоте, что вообще, - согласилась с его формулировкой Марья. - Наше поместье совсем рядом. Вот и пришлось вставать среди ночи, ехать в аэропорт, потом полет, пересадка и снова полет. И утро все время оставалось за спиной. Я была в дороге больше восьми часов, а прилетела снова в утро. Потом был завтрак, знакомство с группой, экскурсия, купание в море... Длинный-длинный день! А вечером я рассказала про наш обычай начинать и заканчивать смену костром, - Марья фыркнула: - Они купили дрова в магазине, - теперь фыркал уже Кианг. - Ага, такие аккуратные полешки, приволокли уличный камин, и в нем устроили костер.

Потому что так безопасно!

Немного не то, к чему я привыкла, но все равно всем понравилось...

- А к какому ты привыкла? - заинтересовался мужчина.

- Значит, находим сухостой, чуть поменьше, чем мы для плота брали. Штук пять стволов, ставим шалашом на берегу у воды, внутрь «шалаша» набиваем дрова помельче и поджигаем. Пламя гудит и летит в небо! Огонь отражается в воде, и кажется, что сама вода горит, а потом искры к звездам! И звезды как искры! А вокруг темнота как бархатная!

Кианг прикрыл глаза и почти увидел…

До сыроварни доехали уже совсем под вечер, остановились перед воротами, перекрывающими дорогу. Ворота были даже закрыты, правда запирались веревкой завязанной на бантик. К ним не примыкало ни метра изгороди или чего-то похожего, например на «егозу».Ворота смотрелись бы совсем одиноко в чистом поле, если бы компанию им не составлял почтовый ящик на коротком столбике. На нем красовалась доска, на которой значилось «Черный барсук». Край роз сменился краем барсуков... Они уже видели вывески с веселым, хромым и даже лысым барсуком, теперь еще и черного узрели.