Куда улетают ангелы

«Жила-была девочка Соня. У нее был Гном, который приносил ей подарки. Но она капризничала, доводила маму до ручки, папу до истерики, бабушку до давления, не убиралась в комнате, ломала куклам ручки и ножки, плохо ела, канючила… И вот однажды Соня стала замечать, что у нее пропадают игрушки. То одну куклу не может найти, до другую, то книжку, то краски… И, главное, пропадали все самые любимые.

Как-то раз Сонечка проснулась рано утром и видит: сидит ее любимый Гном и смотрит на куклу. Смотрел-смотрел, а кукла вдруг с полки приподнялась, медленно полетела к Гному и в мешке его пропала. Сонечка вскочила с кроватки, подбежала к Гному, а мешок пуст. „Отдай, отдай!“ — кричала она, а Гном сидел и молча смотрел на нее грустными глазами.

И вот каждое утро девочка стала просыпаться все раньше и раньше, и видела, как ее игрушки и книжки, даже очень большие, бесследно исчезают у него в мешке, и поделать она ничего не могла. Пока у нее не остался только один старый мишка, с оторванной лапой и одним глазом. Сонечка стала с ним играть. Пришила ему пуговицу вместо глаза, постирала его, попросила у мамы тряпочку и сделала ему клетчатое ухо, назвала его Тишкой — и вообще очень полюбила. Так была занята заботой и этой новой дружбой, что и канючить забыла, и капризничать. И вот постепенно у нее стали появляться старые игрушки — Соня видела по утрам, как они по одной вылетают из мешка Гнома. Но мишка по имени Тишка все равно остался самым любимым».

Маленькая Варя неожиданно была просто потрясена этой откровенно назидательной историей, которую я рассказывала достаточно быстро, ей на ухо, потому что сидевший на верхней полке Виноградов уже несколько раз выматерился в контексте: «Что это за отдых!» А я, вместо того, чтобы объяснить ему, что с детьми не отдыхать надо, а растить их, силы свои душевные тратить, тогда, глядишь, и жизнь веселее покажется, смыслом каким-никаким наполнится, шипела в ухо Варьке наскоро облаченную в сказочную форму угрозу убрать и переколотить все ее игрушки, которую она сто раз слышала от меня просто так.

Канючить в бане она перестала. А вечером, перед сном, отказалась от книжки и попросила:

— Расскажи мне опять про Сонечку…

И я, из чисто взрослого эгоизма, стала рассказывать продолжение. Для меня читать или рассказывать одно и то же — пытка. Варя, не менее потрясенная, выслушала следующую историю, как Сонечка в одно прекрасное утро проснулась и обнаружила, что она стала такой же маленькой, как ее куклы. Так у нас начался «террор Сонечки». Сонечка на время заменила Варьке всех любимых героев. Она так хотела слушать мою сказку, что я придумывала и придумывала дальше, увлекшись и сама.

Я ловила себя на том, что нет-нет, да и пытаюсь протолкнуть что-то свое, взрослое, назидательное, обернув в сказочный фантик. И Варька доверчиво и трогательно это принимает. Наверно, психологи бы похвалили меня. А вот я чувствовала себя обманщицей и старалась, по крайней мере, сознательно не превращать сказку в урок хорошего поведения. Ведь Варька и так — девочка хорошая, честная, даже слишком хорошая для нашей жизни.

Сейчас Варя, надышавшаяся чистого воздуха, накатавшаяся на горке, лежала и изо всех сил пыталась открыть сами собой закрывавшиеся глаза.

— Мам, ну хотя бы чуть-чуть, расскажи, пожалуйста…

— Ты не помнишь, на чем мы остановились? Нашли они вход в пещеру или нет?

— Мам… Ну как же… там ведь сидела ворона, которая их послала совсем не туда… из вредности…

— А, точно. Ну вот, идут они, идут, а лес все гуще становится, все темнее, вокруг странные тени носятся, раздаются разные звуки, непонятные…