Куда улетают драконы

Я отдёрнулась от его пальцев, как от огня. Образ доброго отца, что заботился обо мне, целовал в макушку и качал на ноге, рассыпался, как пласт ветхой штукатурки на старой стене. Из иллюзорного разлома потянул ветер. Чужой. Холодный. Злее самой суровой Ортогронской пурги.

— Ты породил, тебе и убивать, — выдохнула я, жадно втягивая глазами его черты.

Сколько раз я пыталась представить себе, каким он был бы, если бы остался с нами… И теперь иллюзии могли сполна напитаться образами. Либериан Невелло подарил мне свои глаза, свою масть, свои черты лица… И даже магию свою! Да что там: кажется, я его литая копия.

Вот только хочу ли я быть на него похожей после того, как почти узнала правду?!

— Пойдём со мной, — тихо сказал отец и почему-то опустил голову.

— Убьёшь? — я нахмурились.

— Объясню, — отрезал он холодно.

И я с неохотой кивнула. Как последняя предательница. В темнице я чувствовала бы себя спокойнее, но если я пойду с отцом, он может подарить мне шанс… И тогда я спасу всех!

Мы поднялись по ступенькам. Отец шёл за мной, уводя от Нимеридис и Вейли. Смогу ли я им помочь? Смогу ли себя спасти? Или папа поведет меня на плаху?

Свет полоснул по глазам, и я непроизвольно остановилась. Отец стиснул мои плечи и подтолкнул.

— Арли, не-е-ет! — закричал Леан в стороне и после глухого удара тут же затих.

Я смахнула с ресниц чёрных мотыльков, что застелили глаза, и всмотрелась туда, откуда послышался голос рыжего. Леана под руки тащили два амбала. Голова его обвисла, волосы приобрели черно-бурый оттенок изо рта капала кровь. Парня быстро затолкали в соседнюю грязную дверь.

— Освободи моих друзей, — проговорила я тихо, но твёрдо, и замерла на ступеньках.

— Никуда не пойду без них.

— Пойдёшь.

— Нет, — я вцепилась в перила так, будто летела с высоты, и они были моей последней надеждой удержаться. — Сначала ты освободишь их. Потом… потом накормишь нас всех! А потом я, так и быть, послушаю тебя, блудный отец. И, может, даже попытаюсь понять.

Он скрипнул зубами, наклонился и проговорил:

— Ты сейчас не моя дочь, а пленница. Можешь сама выбрать: или идешь со мной и всё узнаешь, или возвращаешься в темницу.

Я закусила губу, пытаясь соображать. Давалось это плохо: слабость раскачивала меня из стороны в сторону, угрожая опрокинуть на ступеньки. Хорош выбор, ничего не скажешь! Я могу вернуться вниз и пробыть в заточении до конца дней своих, если таковой, конечно, наступит. А ещё — могу предать Ними и…

Укусила губу ещё сильнее. Кровь окропила язык и побежала по подбородку. Если я пойду с отцом, то у меня появится шанс всё разузнать и освободить пленников! Только вот если отец поймает меня, простым заключением я потом точно не отделаюсь…

Разве мне есть, что терять?

— Покормишь? — я подняла голову.

Он не ответил, а лишь показал рукой в сторону. Сквозь выступившие от яркого алейна слезы, я рассмотрела приземистое и растянутое, как стена, здание.

Алейн снова полоснул по глазам. Каждый лучик был подобен острому лезвию.

— Не вижу ничего, — пробормотала я, когда слёзы застелили глаза.

Отец ухватил меня за локоть и повел ко входу. С крыши сорвались тёмные голуби, и я от неожиданности подпрыгнула и подалась к отцу.

— Ты чего? — он вздрогнул, будто я ему боль причинила. — Никогда птиц не видела?

— Света не видела, — отметила я с укором. — Давно.

Он провел рукой по лбу, и резь ушла.

— Легче? — и, когда я кивнула, быстро сказал: — Арлинда, никто не должен знать, что ты моя дочь. Особенно Джо: разболтает. Иначе ты не только вернешься в темницу, но и всех за собой потянешь.

— Всех? — я ухмыльнулась. — Это кого? И что за Джо?

— Твой брат.

— Так ты мать мою кинул, чтобы любовь на стороне завести?! — негодование выплеснулось наружу.

— Арлинда, я ещё ничего тебе не рассказал! Подожди!

Сквозь завесу слёз я ничего не видела. Метров через шестьдесят запахло трухой и деревом, а смертоносные лучи наконец-то поглотила тень. Потом отец повёл меня по ступенькам вверх.

Кровь закипала в венах, но и забирала силы. Мутило в животе и туманилось перед глазами. Я едва переставляла ноги и на споры уже не годилась совсем.

— Папа, кто это? — заговорил детский голос, и я уставилась невидящим взглядом в коридор. Из темноты вышел тощий, как щепка, мальчик с белыми, почти снежными волосами, торчащими вверх.

— Это Арлинда, — отрезал отец. — Она будет за тобой присматривать.

— Вот эта замарашка? Папа!

— Не обижай эту девушку, Джонатан, — отрезал отец холодно. — Ты знаешь, что я умею наказывать.

Мальчик потупился и отошёл в сторону. Я заметила, как блеснули холодным антрацитом его очки.

— Ты что, слепой? — я подалась вперёд.

— Сама ты слепая! — обиженно выкрикнул мальчик и деловито отвернулся к окну.

Отец шикнул на него и повёл меня через светлый холл. Я мало что могла рассмотреть. После заточения все ещё мучила слабость, и перед глазами стоял легкий туман. А ещё терзали мысли: как там мой Эри? Ищет ли меня? Ждёт ли? Или думает, что я снова сбежала? Смогу ли найти отсюда выход, или папа оставит меня в вечных служанках?