Куда улетают драконы

— Тёмных? — шепнула я, приподнявшись на цыпочки. — Их же не существует!

Шаги пробороздили тишину за нашими спинами и начали отдаляться.

Эриман поцеловал меня в висок и, отстранившись, удручённо сказал:

— А мы тогда кто?

Он посмотрел на меня огненно-красным взглядом, а под его ладонями я почувствовала жар. На светлом лице тонкой черной паутиной расползались линии. В мелких трещинках просматривался огонь. Я задохнулась от ужаса и изумления. Лицо Эримана напоминало землю выжженной пустыни, испещрённую разломами. Два уголька смотрели на меня, полыхая чистым пламенем.

Тёмные?! Что за бред!

Тогда почему…

— Нет, — прошептала я, отворачиваясь. — Я не тёмная.

— Тогда зачем прятаться? — Голос Эримана изменился и стал густым и рычащим.

— Потому что способность мне определили губительную, — выдохнула я дрожащим голосом, осознав, что все эти годы обманывала себя. — С такой камнями забьют. Мама говорит так…

Тяжёлый обруч сдавил виски, а сердце пронзил металлический кол. От догадки стало слишком больно.

Почему так? Почему?

Густые фиолетовые искры сорвались с кончиков пальцев и покатились по траве.

— И лекарем не стать с этим даром, — добавила я горестно. — А это мечта моя. Самая заветная.

— Лин, зачем мечтать о том, что никогда не станет твоим призванием? Что толкнуло тебя на такую мечту? — постепенно чернота ушла с его лица и проявились серые звенящие хрусталем глаза. — Я не стану отговаривать, но понять хочу. Почему лекарем? Иди на стихийницу, — он нахмурился от собственной мысли. — Нет! Ты выдашь себя, — покачал головой и прижал меня к плечу. — Может, и правда, лекарем лучший выход.

— Мою лучшую подругу недуг сожрал, — проговорила я тихо. От горьких воспоминаний искры с пальцев посыпались ещё сильнее. Кончики вспыхнули в темноте фиолетово-изумрудным огнём. — На моих глазах. Я навещала её каждый день, и обещала, что спасу её. Но ничего сделать не смогла… Ничего. Была б воля моя — вместо неё бы подставилась. Лишь бы не было так больно ей. И мне. После того, как закончилось всё…

— Да ты тут при чем? Люди умирают от старости, от болезней, от несчастных случаев… Знаешь ведь, что лекари не все недуги излечить могут. Ты не сможешь всех защитить, малыш, — Эриман согнулся сильнее и коснулся губами моего плеча. Даже сквозь ткань платья почувствовала горячее дыхание. Мелкие колючки мчались к горлу и падали вниз, будто град, величиной с кулак. Разбивающий, разрушающий. А профессор продолжал:

— Даже если стать всесильным лекарем, всех не спасти. Ты думала о том, как практику сдавать будешь? Как на уроках заклинаний и магический ударов свои темнеющие ладони скроешь?

Холодный ветер подхватил мои волосы и запорошил песком глаза. А ведь я никогда не задумывалась, как буду учиться. Как себя сдерживать и как скрывать разрушительную сущность. Простой поцелуй, и я уже почти перевоплощаюсь, а что будет, свались на меня стресс посильней?

— А что такого? — выдохнула я ему в плечо. — Я ведь не тёмная, правда? Ты просто шутишь так? Пугаешь меня? Или знания мои проверяешь?

— Нет разрушительной магии, Арли. Нет такого понятия. Это заблуждение. Есть высший и низший поток. Мы черпаем из последнего, к сожалению. Наша сейза другая, не такая, как у светлых. Я могу тебе доказать это, если захочешь, но не сегодня. Давай просто отвлечемся и попытаемся прожить еще один день.

— Я не тёмная, Эриман, — уткнулась лицом ему в плечо и всхлипнула. — И ты не тёмный ведь. Не существует их. Волны Света забрали всех. Не могу я тёмной быть, бред это. Ведь меня чувствующие увидели бы давно.

— С этим потом разберемся. Нам стоит выбраться отсюда. Да и я бы не прочь переодеться — извалялись в траве. А о тёмной сути мы чуть позже поговорим. Не место здесь для подобных разговоров, — он пригладил ладонью мои волосы и вытянул травинку. — Пойдем искать наших друзей?

— Да как, — прикусила его плечо сквозь рубашку. — Как жить дальше-то мне?! Если даже не знаю, кто я…

В небе взорвался фейерверк. Розовые, жёлтые, голубые огни рассыпались в воздухе и растаяли на пути к земле.

— Скажи, Эриман, — полушепотом причитала я, карабкаясь вслед за ним по склону. — Скажи, что делать? И оттого ли меня к тебе тянет..

Он замер и обернулся.

— Думаешь… Думаешь, всё, что между нами — не настоящее? Сейза связывает? Теория интересная, но проверить как? — он на миг задумался, даже палец приложил к губам. — А что ржавый хотел? Я ведь думал, убью его, — злобно проговорил Эриман и сжал мою руку. — И эта ревность не может быть проделкой нашей сути, поверь мне. Я хоть и хмельной, но не сумасшедший.

— Это земляк моей соседки по комнате, — буркнула я. — В толпе с ним столкнулась. Захмелел, вот и полез целовать.

— Ещё раз увижу, — Эриман сжал кулак и скрипнул зубами, — шкурку с него сдеру. Повезло ему, рыжему гаду ползучему.

— Ревнивый мой, — прошептала я вожделенно. — А с первого взгляда и не скажешь…

Эри усмехнулся.

— Ты чего ревела в актовом зале?

И, взяв галантно под руку, повел меня в поредевшую толпу прямо к своему магомобилю.

Фейерверки прекратились. Издали слышались переборы струнных и голос молодой певицы.