Куда возвращаются сказки

Они горели странным серебряным пламенем. По залу разлился волшебный свет от этих, одновременно вспыхнувших серебряных язычков на концах фитилей. Сами свечи были и жёлтыми, и розовыми, и бордовыми, а пламя получалось серебряным. Нет, никогда не видела Лена такого пламени. Поэтому осторожно-осторожно потянулась к язычку огня. Палец коснулся серебряного лепестка. Огонь не ужалил Лену. Тепла не чувствовалось. Даже наоборот, Лена как будто дотронулась до ледяной сосульки. Стало холодно. Такому огоньку наверное обрадовался бы только сердитый пожарник, который много раз нарисован на стенде, припёртом к запасной, вечно запертой двери физкультурного зала. Дети испуганно смотрели на него, а он сурово объяснял им, что «Жучок — причина пожара». Лена любила жучков. Даже навозников, которые умеют скатывать противный мягкий шар. И не любила пожарников, особенно в красных касках. Как хорошо, что настоящие пожарники никогда не ходят в таких отвратительных касках и никогда не призывают детей давить пожароопасных жучков.

Лена больше не крутила палочку, но сказка не исчезала. Она продолжала жить своей, непонятной для Лены жизнью. Перед Леной вытянулась тень. Девочка испуганно обернулась и увидела, что тень ей подарила Луна, заглянувшая в распахнутое окно. Луна здесь была в четыре раза больше, чем нормальная. И ярко-голубая, с синими разводами Лунных гор. По такой Луне не ходили Незнайкины ноги. По такой Луне наверное вообще никто не ходил, если, конечно, там не жили свои собственные Лунные человечки со своей собственной далёкой и непонятной для Лены жизнью. Всё сейчас здесь было непонятным для Лены. И жило в девочке какое-то таинственное и завораживающее чувство. Такое бывает, когда первый раз тебя ведут на горки, или когда первый раз смотришь захватывающий фильм, или когда ты залезаешь на дерево, продираешься сквозь густую листву и впервые обнаруживаешь там незнакомых мальчишек.

Серебристые лучи Луны сплелись с пламенем свечей. Таинственное сияние окутало зал. Наступило время, когда можно подойти к книгам. Тем, что загадочно выставляли свои корешки из шкафов, укрытых за колоннами.

Там было темно и поэтому Лена прихватила с собой тяжеленный подсвечник из голубоватого металла. Подсвечником был дракон со сложенными крыльями, попиравший развалины крепости, с высовывающимся оттуда обломком меча. Голова дракона была задрана к небу, а пасть сжимала массивную чашу, куда и вставлялась свеча. Обхватив дракона, Лена зашла за пояс колонн и осветила ближайший шкаф.

Ух ты! Таких книг она никогда не видала. Нет, видала. У бабушкиной знакомой в деревне. Они назывались «Псалтирь», «Библиа» и «Евангьлие». На них везде были выдавлены кресты и всякие разрисованные заворотистые линии. Книги из замка выглядели иначе.

На корешке самой толстой книги задумчиво мерцал рубиново-красный выпуклый овал. Лена побоялась дотронуться до него и поэтому потянула на себя книгу потоньше, стоявшую рядом. На корешке не было ничего, кроме золотистой виньетки. Такая же виньетка украшала обложку.

Лена осторожно поставила подсвечник, положила книгу на пол, присела и отворила её почти на середине.

Буквы были почти знакомыми, только какие-то извилистые. Зато первая буква главы выделялась своей величиной и красным цветом с белыми прожилками. И тут Лена увидела, что прожилки образуют картину. Тоненькое деревце гнулось под напором ветра и едва не вываливалось за пределы буквы. Вот они какие оказывается, настоящие заглавные буквы!

Лена осторожно перевернула страницу и наткнулась на картинки. Они расположились по углам, а вокруг них мелькали маленькие буковки надписей. Да совершенно невозможно же разглядеть! Пришлось подтащить подсвечник поближе. Теперь на картинках обнаружились грибы, а надписи описывали, как их отличить от остальных.

«Лисий глаз, — прочитала Лена. — Шляпка рыжая, с круговыми разводами. На ощупь скользка и неприятна. Края вздёрнуты наверх, иногда обкрошены. Мякоть рыхлая, с горьковатым вкусом. Ножка также рыжего цвета, к низу сужается. Пластинки светло-жёлто-охряные…»

Девочка захлопнула книгу, вставила её в щель между соседями и потянула следующую.

«Невероятно бледная, вспученная засохшими болячками кожа собралась на лбу мрачными морщинами. Тонкий нос, как клюв, как острый кинжал, как стрелка компаса, и круглые немигающие глаза делали его похожим на поверженного царя птиц, тайно возвращающегося к своему гнезду за мстительным удовлетворением.

Глаза отпугивали, рот притягивал. Широкий, алый, влажный, с раздвоенным языком и изогнутыми клыками. Рот, таящий опасность смерти и несущий избавление бессмертия одновременно…»

Лена ничего не поняла и поэтому книга тоже вернулась на место.

«Четверо служителей Чёрной Горы расступились. За их спинами обнаружилась мрачная пропасть. И только бледный хрупкий мостик вёл через неё к пещере, где лежал легендарный меч Лаклы. Но к пещере надо было ещё прорваться.

Над мостиком крутились завихрения чёрного тумана, то и дело собирающиеся в отвратительную голову с пустыми глазницами и рваным ухмыляющимся ртом…»