Куда возвращаются сказки

— Страсти-то какие, — заметил гном, ожидая всеобщего сочувствия. Сочувствие ни с какой стороны не пришло. Гном снова сел и пожаловался:

— Ужасы, значит, читаем? А от ужасов самый страшенный аппетит разыгрывается. Коля! Не забывай, ты за меня отвечаешь. Дай мандарин.

— Может быть дать? — с надеждой спросил Коля безжалостную хозяйку оранжевых фруктов.

— Нет, — снова отказала девочка. — Я обещала маме.

— Леночка, — вкрадчиво добреньким-добреньким голоском сказал гном, — а хочешь, я поведаю тебе самую сокровенную тайну?

— Какую ещё тайну? — недовольно спросила Лена, но глазёнки её вспыхнули. И в самом деле, какая настоящая девочка сумеет устоять перед тайной?

— Самую-самую, — пообещал гном. — Волшебную. Трудную, новую, непонятную.

— Хорошо, — смилостивилась девочка и достала из блюда самый маленький мандарин.

— Не тот! — замахал руками гном. — Больше, больше. Сам себе удивляюсь. Продаю тайну за один единственный мандарин. Всего один. Но хотя бы не самый маленький.

Лена достала мандарин побольше и положила его перед гномом. Картина напоминала натюрморт с золотистой мухой, прильнувшей к оранжевому фрукту. Мандарин по высоте был в два раза больше его нового хозяина. А уж насколько больше в объёме, Коля сказать затруднялся. Но гномик совершенно не смущался. Он уверенно обхватил подарок ручками, насколько у него получилось, и придвинул себя к его оранжевой кожуре.

— Я забыла почистить! — спохватилась Лена.

— Ни в коем случае, — испугался гном. — Это же варварство — чистить мандарины! Я и не подозревал, что у вас всё ещё царят такие дикие нравы.

— Говори тайну, — потребовала Лена.

— Э, нет, — не согласился гном. — Я тебе расскажу, а ты мандарин обратно заберёшь. За столь короткое знакомство с тобой я уже неоднократно успел убедиться, что ты способна на такие поступки.

— И вовсе нет, — обиделась Лена. — я ведь обещала.

— Маме тоже обещала, — напомнил гном, — а что получилось?

— Заберу! — пригрозила Лена.

— Не узнаешь тайну, — пригрозил гном. — Сначала я его съем, а потом уж допрашивай меня по полной программе.

— А может и нет у тебя никакой тайны? — зловеще спросила Лена.

— Гномы не врут! — гордо возвестил гном.

Лица Коли и Вени приняли скептическое выражение.

— И вообще, не мешайте мне есть, — сказал гном. — Уйдите отсюда. Может, я стесняюсь есть в чьём-либо присутствии.

— Хорошо, — грозно сказала Лена. — Десять минут тебе будет достаточно?

— Вполне, — гном по-хозяйски ощупывал поверхность своего приобретения.

— Смотри, через десять минут мы вернёмся, но если ты и тогда нам ничего не скажешь…

Гном беспечно отмахнулся и выразительно посмотрел на ребят, предлагая им покинуть помещение как можно быстрее.

Лена вытащила из под художественных альбомов длинную картонную коробку и вышла на кухню. Мальчишки последовали за ней.

— Глядите, — сказала она и достала лист белого плотного картона, сложенный пополам.

Девочка развернула лист, превратив его в квадрат, и на его поверхности как по мановению палочки вырос бумажный домик. На плоскости вокруг него были нарисованы кусты, деревья и белые кружки, соединённые чёрной линией.

— Настольная игра! — обрадовался Коля. Он невероятно любил настольные игры.

— Почему мы раньше её не видели? — спросил Веня. Слишком уж много удивительного происходило за этот день.

— Правила потерялись, — сказала Лена, — а без правил в неё играть невозможно. Здесь не просто кубик кидать. Тут играют четыре команды, в каждой из которых по четыре фишки.

— Смотри-ка, а на домике гномы нарисованы! — заметил Веня.

— Поэтому я и хотела вам её показать, — объяснила Лена.

Коля всмотрелся в рисунок. На домике с трёх сторон были нарисованы светлые окошки. На последней значилась дубовая дверь с трёхступенчатым крылечком. На свободном месте танцевали парочки гномов и весёлых маленьких ребят с красными звёздочками на груди.

— Похожи на твоего гнома? — спросила Лена.

— Не знаю, — пожал плечами Коля, — я к своему не присматривался. Он светится весь. Как нам его разглядеть?

Веню больше заинтересовали ребята.

— А зачем у них звёздочки? — удивился он.

— Это — октябрята, — солидно объяснил Коля. Его папа в своё время был и октябрёнком, и пионером, и комсомольцем. Поэтому теперь он имел право по праздникам за длинным столом вместе с друзьями, положив руки на плечи соседям, медленно и тихонько напевать: «Работа у нас такая…»

Мама успела побывать только пионеркой и, наверное, поэтому вместе с ними не пела, а только слушала, подперев руками подбородок.

— Что за октябрята? — недовольно спросил Веня. Он не любил, когда кто-то знает что-нибудь такое, что неизвестно ему.

— Они раньше были, — продолжил Коля свой рассказ. — Говорят, почти все раньше были октябрятами, чтобы потом стать пионерами. И вдруг октябрята кончились. Поэтому потом пионеры тоже кончились, а вслед за ними и комсомольцы. Настоящий комсомолец никогда не получается, если он в своё время не был октябрёнком и пионером.

— Про пионеров я слышал, — обрадовался Веня. — Они ещё красные галстуки носили. Говорят, в каком-то городе пионеры ещё остались.

— А октябрята? — спросила Лена.

— Про октябрят не слышал.