Куда возвращаются сказки

Чтобы отвлечься, Веня принялся разглядывать мебель. Шкаф теперь походил на вместительный ангар. Он угрюмо чернел, словно злился, что никто никогда не раздвинет его створки затем, чтобы выпустить в голубое небо серебристый корпус самолёта. Этажерка днём неуловимо напоминала древний биплан «Россия-А», накренившийся на одно крыло, да так и замерший в лихом вираже. Но теперь, если она и казалась самолётом, то самолётом, угодившим в авиакатастрофу. Мёртвые души гнездились в обломках и подрагивали в злобном ожидании какого-нибудь незадачливого изыскателя. Разумеется, трагическая роль изыскателя предназначалась для Вени.

Веня уже скомкал всю постель, но так и не смог заснуть. С обеих сторон возвышались высокие бортики, так как днём Венина кровать превращалась в обыкновенное кресло. Вене нравились эти бортики. Они отгораживали Веню от сумеречного мира, в котором возились неразличимые во тьме хозяева шорохов.

Наверное, если Веня увидит хоть одного из обитателей ночи, то сразу умрёт от страха. Лучше сразу, чем смотреть как тянутся к тебе когтистые холодные пальцы, как раскрывается пасть, утыканная острыми иголками зубов, полускрытых противной слизью. Ночные существа видели Веню, знали об его страхах, но не нападали, а только шуршали во тьме. Наверное, они ждали. Но чего именно?

Шорохи приближались. Веня зажмурил глаза. Шуршало почти под кроватью. Сердце учащённо забилось. Нет, совершенно невозможно лежать с закрытыми глазами. Может враг совсем рядом. Надо срочно открыть глаза и убедиться в собственной безопасности. Замирая от страха, Веня раскрыл глаза. Призрачный силуэт реял под потолком. Веня чуть не застонал в ужасе, но двойное мигание глаз, прогнало сумрачное видение. Ну почему нельзя встать и включить свет? Почему? Почему нормальные люди спят как положено и только Веня трясётся, не в силах забыться. А может враг не ушёл, а может он только притаился, чтобы напасть, когда Веня снова закроет глаза. Можно встать и отправиться в ванную комнату, чтобы хоть немного посидеть при свете и успокоиться. Но потом ведь придётся возвращаться обратно. И если сейчас ещё оставалась крохотная надежда уснуть, то после прогулки придётся мучаться до утра.

Нет, когда Веня вырастет, он обязательно будет спать только при включённом свете. И никак иначе. Вене хотелось плакать от того, что нельзя зажечь свет прямо сейчас. Свет разбудит родителей, они придут и будут долго выговаривать Вене за напрасную трату электричества. А про то, что электричество всё время повышалось и повышалось, Вене было известно. И чем больше повышалось электричество, тем сильнее ругали Веню, когда он забывал выключать свет. И Вене ничего не оставалось, как лежать, плавая в страхе, и вглядываться в ночь, искренне надеясь, что оттуда не вылезет нечто отвратительное.

Над правым бортиком зажглись два красных огонька, словно две магнитофонные лампочки. Веня мгновенно повернулся на другой бок. Показалось, всего только показалось. Когда-нибудь Веня обязательно повернётся обратно и проверит свою догадку, но не сейчас. Сейчас легче лежать и думать о том, что над правым бортиком никого нет. Немного подумать, а потом осмелиться и повернуться.

Пара красных огоньков вспыхнула над левым бортиком. Веня тут же развернулся и с ужасом обнаружил, что красные огоньки с правого бортика никуда не исчезли. Наоборот, их теперь стало больше. Целых шесть.

Веня бухнулся на спину. Ряды красных огоньков по обеим сторонам множились с каждой, исчезающей в ночи секундой. Наверное, он спит. Ведь во сне тоже бывает иногда удивительное чувство реальности. Зато когда проснёшься, то сразу понимаешь, что это был всего лишь сон. Но как трудно проснуться, находясь в кошмаре. Самыми счастливыми минутами кошмара для Вени были те, когда он понимал, что это не по-настоящему. У него был свой собственный, неоднократно проверенный способ избавления от кошмаров. Надо было всего лишь кинуться в разверзнувшуюся пасть чудовища. И тогда Веня благополучно проваливался в другой сон. Может быть скучный, зато совершенно не страшный.

Но сейчас понимание не приходило. Сейчас властвовало ужасающее чувство, что Веня находился в самой настоящей реальности. Снаружи любого сна. И красные огоньки немигающих глаз неумолимо смотрели на несчастного и испуганного Веню.

Он хотел закричать, но звуки застряли в горле. Он хотел закрыть глаза, но те отказывались закрываться. Веня лежал и смотрел на красные огоньки, вспыхивающие и не угасающие вокруг всей его постели.

У его вытянутых ног, там, где обрывалась развёрнутая спинка кресла, появилась тёмная фигура. Комната теперь не была погружена во мрак, её окутывало едва различимое сумрачно-серебристое сияние. Чёрный высокий силуэт выделялся в этом призрачном свете. Он был одет в длинный плащ. На бледном лице с глубокими чёрными морщинами покоились тёмные стёкла очков.