Куда жить

Внутренний смысл, ценностная мотивация отказа от алкоголя (равно и любого другого агента зависимости).

У вас, Николай, этот слон присутствует, вполне жив и огромен: профессия, колоссальная потребность в уважении, дети, любимая жена-сволочь…

(Чем более сволочь, тем больше любимая, а чем больше любимая, тем сильнее позыв к уважению, так что все в порядке, спасибо вам, Лена, за спасительный сволочизм! — А также за еще более спасительное неиссякнувшее чувство юмора.)

Слон второй: ВЕРА

в то, что выход из зависимости возможен, что есть там свет, в далеком, пока не видном конце туннеля — и это уже

Слон третий: РЕШИМОСТЬ,

она же воля перетерпеть все мучения отказа от зелья и перехода к новому образу жизни, «перехода через пустыню».

Перестрадать-перемучиться — заплатить свой налог, вот и все. Никаких чудес. Никаких иллюзий. Все реально возможно. Тем надежней и легче произойдет переход, чем решительней вы заполните его разнообразными делами и развлечениями, нагрузками и любовью, любовью и нежностью, да, Лена, так…

А потом станет легче, потом станет и несравненно лучше во всех отношениях, чем было при алкогольной жизни. Потом будет другая жизнь, она может, если вы этого захотите оба, стать и прекрасной…

Алконавт-муж: бросить или тащить?

B.Л., мне 26 лет, журналист по образованию. Свою жизнь считаю удачной, интересной, стараюсь развиваться и самореализовываться. Со всеми трудностями в жизни справлялась сама, в том числе с психологическими, иногда не без помощи ваших книг.

Но сейчас доведена до отчаяния болезнью мужа — алкоголизмом.

Ему всего 28 лет, от рождения отменное физическое здоровье, но психика исковеркана алкоголем с детства: отец (врач-уролог) всю жизнь возводил водку в ранг удовольствия, постоянные семейные застолья.

Мать пыталась когда—то изменить это, но, не справившись, спилась и сама. По специальности она медсестра.

Муж и его брат крепко усвоили на всю жизнь, что отдых, развлечения, удовольствия состоят лишь в одном — в алкогольном опьянении. Мой муж — юрист по образованию, сделал хорошую карьеру в правоохранительных органах, за свой рабочий стаж имеет несколько сотен раскрытых преступлений.

Ео вы ведь, наверное, в курсе: среди работников правоохранения, от рядовых милиционеров до высших чинов, принято расслабляться после больших подвигов с помощью больших пьянок… В неделю выпивает не меньше трех литров водки, плюс пиво, плюс другие крепкие напитки…

Болезнь прогрессирует. Я пытаюсь объяснять, что во многом это рефлексия на поведение отца и привычные стереотипы профессиональной среды, что нужно осознать это и не повторять на автомате…

Терпеливо подвожу к мысли о лечении, но в моменты, когда все это угрожает уже и мне, и нашей 3-х месячной дочке, не могу с собой справляться. За три года совместной жизни превратилась в раздерганную, нервную, унылую женщину. Вижу, что постепенно развивается созависимость. Очень боюсь за ребенка, за ее будущее.

Что будет дальше? На что надеяться? На что НЕ надеяться и как быть?

Серафима

Великоват что-то процент пропойц среди тех, кто бережет нас от лиха — от преступников, от болезней…

Раньше говаривали: «пьет как сапожник», а теперь — как милиционер, уролог или нарколог?..

Симптом тоже…