Кудеяр

В день кончины своего отца[192] государь под благовест колоколов вступил во Владимир. Город окружала деревянная стена, кое-как восстановленная после пожара тринадцатилетней давности, состоящая из 435 городен[193],- крепость была велика. Миновав Золотые ворота, всадники оказались в окружении деревянных домов, многие из которых потемнели от времени, казались ветхими. Среди них выделялись два каменных собора — Успения Богородицы и Дмитрия Селунского да Рождественский монастырь с каменными же церквами и трапезной. К городу примыкал довольно обширный посад и слободы. Иван Васильевич внимательно огляделся по сторонам, и ему стало не по себе. Владимир — город великих воспоминаний и чтимых святынь, здесь жили его прославленные предки Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский, а Владимир Мономах, построивший каменную церковь Спаса, заложил новый город на Руси, названный в честь основателя его именем. Однако в последние годы Владимир сильно обветшал, выглядел захолустным грязным городишком, пришёл в упадок, местами разрушился.

Государь проехал к Успенскому собору — прекраснейшему творению князя Андрея Боголюбского. Здесь встретили его священнослужители. Приняв благословение, прошёл внутрь храма, который всё ещё сохранял следы пожара 1536 года — по стенам и сводам виднелись трещины.

«Отчего такое нерадение? Надобно будет озаботиться сохранением творения прадеда нашего Андрея Боголюбского».

Внимание царя привлекла дивная роспись храма. Над узкими щелевидными оконцами видны синие павлины с пышными хвостами, а по краям оконного проёма — хитроумное переплетение трав. Меж золочёных колонок нарисованы пророки с грамотами в руках.

Царь прошёл в середину собора и подивился его высоте, простору и яркому освещению. Из двенадцати окон главы храма свободно лился поток света, так что изображённый в куполе Христос казался как бы парящим в воздухе. Но больше всего его поразило мастерство прославленного Андрея Рублёва и его товарища Даниила Чёрного[194]: полтора века минуло с того времени, когда они трудились в Успенском соборе, но краски не поблёкли, не утратили своей праздничности, правда, кое-где появились трещины, пятна.

Иван Васильевич поднялся на хоры, откуда хорошо были видны роспись стен и происходящее в алтаре священнодействие. Над хорами изображена картина Страшного суда. На арке виднелись трубящие ангелы, зовущие на суд мертвецов вселенной, а на своде — в ореоле из многокрылых серафимов Христос-судия. На стене под сводом изображён престол суда, к которому припали, моля за род человеческий, Адам и Ева, Богоматерь и Иоанн Предтеча. В отличие от многих других живописцев Андрей Рублёв изобразил Христоса, апостолов и ангелов лишёнными суровости и строгости. Лики святых праведников напоминают лица простых русских людей. В ангелах, гласом трубы возвещающих о пришествии Страшного суда, нет ничего грозного, их тела девически стройны, гибки и потому невесомы, а головы на тонких шеях изящны и прекрасны. Андрей Рублёв передал, казалось бы, неуловимый миг, когда полёт ещё не прекращён, а ступни ангелов уже коснулись земли. Внимание царя привлекла картина в левой части алтаря, на которой был изображён архангел, уводящий маленького ещё Иоанна, будущего крестителя. Ребёнок, едва поспевающий за архангелом, одет в белую с красноватым узором рубашонку.

Между алтарём и молящимися висел иконостас работы Андрея Рублёва. Иконы главного ряда изображают моление Христу. Тёмно-зелёные тона прекрасно сочетаются с золотисто-жёлтым и красным, синие — с вишневым. Великими мастерами были Андрей Рублёв и его сотоварищи!