Кудеяров дуб

«Да, этот любит. Взаправду, понастоящему любит. У него все наружу. Славный он все-таки, милый. Надо его приласкать, обнадежить».

Мирочка встала, отыскала на этажерке томик Есенина с березками на обложке и, не открывая его, снова села на диван.

«Какие светлые, нежные, трепетные, — любовалась она на виньетку. — Такою березкой-девушкой, вероятно, и Ольга Алексеевна была? Я — нет. Вот и шубка хорошенькая, и шапочка, и горжетка, — а я все-таки не березка! На березке никаких заданий не висит…»

Мирочке так стало жалко саму себя, что она всхлипнула.

«Без десяти восемь, — взглянула она на стоявший у кровати будильник Тип-Топ. — Надо скорее ответ Мише подобрать. Он не опоздает. Обещала — значит надо».

Девушка торопливо перелистывала книжку, прочитывая лишь первые строки хорошо знакомых ей стихотворений. Подходящего для ответа не попадалось.

«Не то… Не то… Вот знала, помнила, а теперь из головы выскочило. Надо с надеждой, с намеком на взаимность, а эти все грустные, безнадежные. Не то, не то…»

В ставню постучали. Мирочка вздрогнула и отложила книгу.

«Ах, как не вовремя! И Мишка сейчас придет, и вообще… Не хочу Котика сейчас видеть. Просто не могу, не в силах…»

Девушка торопливо вышла в полутемную столовую и заглянула в дверь докторского кабинета.

— Папочка!

— Что тебе, Мирок? — оторвался доктор от газеты и уронил сиявшее на кончике носа пенсне. — Скучно одной стало?

Мира подошла к отцу и обеими своими руками взяла его руку.

— Папочка, сейчас ко мне Прилукин пришел, я ему отпереть бегу, а через пять минут придет, вероятно, Вакуленко, студент, помнишь его?

Доктор кивнул головой, и пенсне снова свалилось.

— Обоих вместе мне неудобно, понимаешь… Папочка, милый, — ютилась она к старику, — открой тогда дверь Вакуленко и задержи его у себя в кабинете под каким-нибудь предлогом! Пожалуйста, сделай это для меня!

— Что за комиссия, Создатель, быть взрослой дочери отцом! — комически вздохнул доктор. — Ну, так уж и быть. Стану верной дуэньей лукавой сеньориты! Но только, — перешел он на серьезный тон, — я не вмешиваюсь в твои дела, Мирок, сердечные тем более, я лишь прошу тебя: будь осторожнее с этим Прилукиным! Не по душе он мне…

— Потом поговорим, — чмокнула отца в щеку Мирочка и выбежала из кабинета.

Доктор попытался снова углубиться в газету, но это не удавалось. Из кухни слышалось шипение примуса, — там докторша готовила ужин, — а из комнаты Миры доносились обрывки приглушенного разговора, женского и мужского голоса.

Там, не сняв пальто и шапки, стоял перед диваном Прилукин. От него тянуло холодом. На диване растерянная, испуганная Мира нервно перебирала розовыми пальчиками оборку лежавшей у нее на коленях подушки с вышивкой по ней — Красная Шапочка и Серый Волк.

— Произошла большая неприятность, Мира, — с несвойственным ему волнением говорил Прилукин. — Два наших ответственных сотрудника, на которых было возложено очень важное задание, захвачены фашистами, вернее даже изменниками родины: пуля или петля им обеспечены.

Мире живо представились торчавшие на базаре столбы с перекладиной, и ее подернуло оторопью.

— Но не в этом дело, — продолжал Прилукин, — борьба не обходится без жертв. Дело в том, — раздельно и веско подчеркнул он каждое слово, — что задание должно быть выполнено. Сегодня! Даже сейчас!

У входной двери задребезжал звонок. Доктор отбросил газету, торопливо прошел через столовую и отпер.

— А, студиоз! — с преувеличенным оживлением воскликнул он, впуская Мишу. Вас-то мне как раз сейчас и надо! Пройдемте ко мне в кабинет на два слова, — тянул он через столовую Мишу. Озадаченный студент послушно шел за ним.

— Это задание должны теперь выполнить мы: ты и я. Одевайся! Не медли! — донесся из-за двери голос Прилукина.

Доктор приостановился.

— Не могу! Не хочу! — со слезами воскликнула Мира.

— Должна! Ты приняла на себя обязательство!

Доктор сжал руку Миши. Оба замерли на месте, прислушиваясь.

— А что надо сделать? — сквозь слезы спрашивала Мира.

— Все основное выполню я сам. Тебе пустяки. Ну, постоять, последить, посмотреть. Нужна бдительность. Подержать инструменты, провод… Наша задача: уничтожить цистерны горючего, чтобы пресечь путь к бегству изменникам родины. А зажечь нефть не так просто, это не бензин. Нужна специальная установка. Но повторяю, тебе — пустяки.

— Не могу! Не хочу, не пойду! — истерически выкрикнула Мира, и было слышно, как она топнула каблуками.

— Пойдешь! Сама знаешь, что с тобою будет за отказ! Помни: карающий меч беспощаден.

— Не пойду! Ой, больно! Пусти!

Доктор отбросил руку Мишки, кинулся к двери комнаты Мирочки и широко распахнул ее. Миша увидел высокого мужчину в пальто, выкручивавшего руку девушки. Он почувствовал, как волосы на его голове ощетиниваются, как все его мускулы напрягаются, готовясь к прыжку.

Но первым рванулся к двери стоявший впереди него доктор. Он втиснулся между чекистом и дочерью, пытаясь вырвать ее руку из железных клещей Прилукина.

— Она не пойдет! Не пойдет! — кричал старик. — Это я говорю вам, убийцы, палачи, истязатели!