Кудесник

— Черт, — прорычал он, принимая ее в объятия. — Когда ты научишься меня слушаться?

— Вероятно, никогда, — прозвучали приглушенные его рубашкой слова. Она вдыхала его запах, его тепло, реальность его присутствия, осознавая, что хотя медики с медицинской и физиологической точки зрения объявили ее физически и умственно здоровой, таковой по-настоящему она стала только сейчас. “Любовь к Иэну делает меня живой”, — подумала она, а на ресницах в это время навернулись слезы. Помаргивая она продолжала: — Кроме того, кто-то должен оберегать тебя от чересчур разумных поступков!

— Ну, миз Полански, в этом деле вам нет равных! — Он просунул ей палец под подбородок и направил ее взгляд на себя. — Кстати, вы не подумывали о том, чтобы заняться такого рода деятельностью на постоянной основе? Иными словами в рамках брака?

Сердце у Джилл забилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди.

— Но ты же сказал…

— Знаю, что я тогда сказал. И был клиническим идиотом. Я прятался за философские рассуждения о высоких идеалах, отгоняя от себя мысль о том, что поверю, что ты моя навсегда, а затем потеряю тебя.

— А почему ты теперь передумал?

— Я полагал, что смогу держать любовь к тебе в рамках, превратить ее в одно из моих изящных уравнений. Но такое не получится. Любовь — это не просто одна из составляющих моей жизни, это и есть моя жизнь, — признался он, прижимая Джилл к себе яростно и повелительно и в то же время нежно. — Пока ты была в коматозном состоянии, передо мной то и дело вставал призрак будущего без тебя. В той реальности мне жить не захотелось.

— А ты в этом уверен? — переспросила она, едва осмеливаясь поверить в то, что в ней вновь зажглись все цвета радуги. — Ты абсолютно уверен?

— Я бы оценил вероятность цифрой порядка ста процентов, — заявил он самым официальным голосом, характерным для Вершителя Судеб. — Кроме того, многие ждут этого события с нетерпением. Я сказал кое-кому, что мы собираемся пожениться, и это стало своего рода стартом…

— Стартом чего?

— Ну, скажем, космического корабля типа “Шаттл”, — улыбаясь во весь рот, произнес он. — Партридж подбирает образцы обоев, чтобы вы вдвоем сумели переменить внутреннее убранство “мавзолея”. Марша вызвалась быть подружкой невесты. Кибертехники планируют устроить “вечеринку-сюрприз” в честь помолвки. Правда, Сэди пообещал, что предупредит нас заранее. А Эйнштейн…

— Эйнштейн, — раздался знакомый электронный голос, — устал до чертиков от всей этой любовной трепотни.

— Э! — воскликнула Джилл, глядя в дальний угол палаты. Она поначалу не заметила серый миниатюрный компьютер, пристроившийся в тени, — компьютер, экран которого вдруг расцвел сине-золотым фейерверком.

— Эй, беби! Что там тебя колышет?

Джилл рассмеялась, услышав знакомую, дорогую ей фразу.

— Это правда ты? Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, как электронно-модулированная скрипка, — с чувством прожужжал Эйнштейн. — Благодаря тебе и доку.

— И РОЗИ, — добавила Джилл.

— Да, и РОЗИ, — заявил Э, и в тоне его появились низкие резонансные модуляции, которых Джилл никогда еще не слышала. — Без нее я не смог бы быть здесь. Конечно, — продолжал он, и голос его вновь зазвучал размеренно и самодовольно, — она все время напоминает мне об этом. Заставила меня проработать всю ее биоаналитическую программу проверки съедобности продуктов из морских водорослей, чтобы она могла посвятить весь день бегам в Хайли с гандикапом. Мы до умопомрачения обсуждаем суперкубок. Женщины!

Иэн хмыкнул в знак согласия, а Джилл ткнула его кулачком в грудь.

— Ты поступил в высшей степени по-джентельменски, Эйнштейн.

— Ага, еще бы! Я самый лучший из тех, кто есть и кто когда-либо будет, — заявил он, явно не страдая ложной скромностью. — Что ж, док. Теперь включайте Джилл, потому что, наверное, захотите поиграться-пообщаться. Ну, а я завсегда здесь.

— Поиграться-пообщаться? — переспросил Иэн, как только компьютер отключился.

— Так Э называет любовные ухаживания, — пояснила Джилл. — Всеобъемлюще, не так ли?

— Нет. Вот что действительно всеобъемлюще, — заявил он, припечатывая свои уста к ее устам. Долгое время единственными звуками, раздававшимися в палате, были страстные вздохи и мучительные стоны пружин матраса.

Наконец, Иэн заговорил:

— Джилли, быть может, тебе достаточно этого, но мне — нет, — признался он поднимаясь с постели. — Как сказал твой друг-компьютер, “я завсегда здесь”.

— Нам надо пригласить его к себе на свадьбу, — сделала вывод Джилл. — И РОЗИ. Мы так многим им обязаны!

— Например, как бороться за любимых независимо от здравого смысла, — согласился с нею Иэн, улыбаясь с высоты своего роста. — Мне бы хотелось, чтобы они побывали на церемонии, но не представляю себе, как это сделать.

— Ты что-нибудь придумаешь, — с абсолютной уверенностью заявила она. — Ты же смог чудесным образом вернуть меня к жизни, разве не так?