Кудесник в городе богов

– Но ты на нее указал! – возразил Род. – Уговор есть уговор.

– Вы меня провели! – заревел Святогор, вставая на ноги.

В этот миг он казался таким свирепым и несокрушимым, что Немил счел за благо улизнуть и спрятаться под дубовым корнем, вывороченным из-под земли. Леля стояла, как в воду опущенная – она еще не осознала, что происходит. Святогор топнул ногой – земля заходила ходуном, тучи снега взметнулись в воздух и обдали лица божеств.

– Мне что, идти за него замуж? – растерянно пролепетала юная богиня.

– Хочу Мокушу! – взревел великан.

– Ну уж нет! Все будет, как договорились. – Род махнул рукой. Навьи слуги мигом усадили Мокошь в сани, взлетели и унесли ее ввысь по Радужному мосту.

Лада обняла свою дочь и расплакалась. Немил почувствовал угрызения совести: ему вдруг стало ужасно неловко оттого, что он всех обманул. Он поискал глазами Звениславу, надеясь, что подруга утешит его. Но вместо Звениславы к нему подошла Кострома, заглянула в душу своими ясными голубыми глазами и твердо промолвила:

– Ты все сделал правильно. Ты – молодец. Если бесы одержат верх, то все потеряет смысл. Прав окажется тот, кто победит в войне.

– Вот истинная наследница Перуна! – с восхищением сказала Звенислава, глядя ей вслед. – Горний князь знал, кого взять себе в пару. С такой госпожой мы не пропадем.

Великан посадил Лелю на плечо и зашагал с ней к горам, тянущимся к небесам вдали, за бескрайним лесом. Вереница саней с небожителями потянулась обратно к Радужному мосту, но Немил не торопился возвращаться в Горний мир.

– Погоди-ка, – потянул он за рукав Звениславу. – У нас тут как раз дельце. Его и обстряпаем, раз уж выдался случай.

Человек и звездная дева оказались не единственными, кто задержался в Доле. Велес прошел через заснеженную чащу и заперся в бревенчатом детинце, охраняющем подступы к радуге.

– Медвежий царь совсем одичал среди лесного зверья, – поделился опасениями кудесник. – Расколоть его будет непросто, тем более что он давно точит на меня зуб.

Чтобы попасть в Велесов детинец, пришлось пройти через лесную чащу и выбраться на Медовый луг. Ворота крепости могли бы впустить целое войско, но Немил уже попривык к тому, что боги меняют свои размеры, как им заблагорассудится, и больше не чувствовал себя маленькой мошкой.

– Вот и ты! Сам пришел! – обрадовался Велес, впустив кудесника со спутницей. – Опять опоить меня хочешь?

– Как ты мог такое подумать? – Немил сделал честное лицо и показал пустые ладошки.

– Зря ты связалась с ним, девонька, – обратился Медвежий царь к Звениславе. – У этого пустобреха в голове ветер гуляет. Только бед себе наживешь.

– Я выполняю волю моей госпожи, – потупилась дева.

– Выполнять волю богов нужно в раю, там тепло и уютно. А на земле – холод, грязь и морока.

– Что ж ты сам здесь живешь? – уел бога кудесник.

– Я поставлен леса сторожить. Без меня живность в них пропадет. Оскудеет природа. Если б ты, остолоп, это знал, из тебя был бы толк. И зачем ты назвался кудесником? Ты хоть одно чудо сотворить можешь?

– То, что я до сих пор жив – уже чудо, – нашелся Немил. – А еще будет чудо, если ты, милостивый государь, развеешь кое-какие подозрения. Кроме тебя, с Перуном никто больше не враждовал. Никто не выводил его из себя до такой степени, чтоб он сыпал молниями – разумеется, кроме Великого Лиходея. Зато какую-то мутную жижу ты лил в его чару не хуже других. После этого горний князь и окочурился. Признавайся, Медвежий царь – ты прикончил Перуна? Говори, правда наружу все равно выйдет!

И кудесник насел на божество со всей решительностью, на какую был способен. На самом деле внутри у него все тряслось и дрожало. «Главное – не давать ему опомниться, – думал он. – Либо сознается, либо размажет по кочкам. Только бы красотуля не догадалась, как меня лихорадит!»

Уже через миг стало ясно, что вышла промашка. Карие глаза бога выпучились, волосы встали дыбом, он раздулся и превратился в медведя, такого тяжелого, что сладить с ним не смог бы и опытнейший из охотников. С неожиданной ловкостью зверь бросился на человека. Звенислава подскочила, взмыла в воздух и зависла на высоте в три сажени, но кудесник не мог повторить ее трюк. Он пустился вприпрыжку по двору, пытаясь найти щель между амбарами и хлевами.

С утробным ревом медведь ринулся следом. Забыв про выпирающее брюшко и едва шевелящуюся руку, кудесник вскарабкался на прясло и побежал по крепостной стене. Медведь втиснулся в узкий проход под двускатной крышей и понесся за ним.

Немил добежал до башенки и влез в узкий проход, рассчитанный разве что на легкого горнего духа. Медведь ломанулся за ним, просунул в проход голову и застрял между стенок. Яростный рык огласил башню, бревна жалобно заскрипели. Увидев, что зверь не может двинуться ни туда, ни сюда, человек осмелел, подобрал с пола пучок колкой соломы и начал тыкать медведю в морду, приговаривая:

– Что, мохнатый, плохо быть толстым? Придется терпеть. На вот, соломки покушай, как лось, или как лошадка. Лошадки любят соломку, ням-ням.

Медведь взревел от такой неслыханной наглости, но деться ему было некуда.