Кудесник в городе богов

– Знамя великого князя! Перун ожил! Сейчас всю нежить разом и передавит! – заливался Немил, торопясь как можно сильнее вспугнуть врага, лишь бы тот поскорее убрался.

Однако сам он не понимал, что происходит. Всадник в шлеме с опущенным забралом не отличался от громовержца. Перуну принадлежали и корзно, и стяг, и даже конь, единственный в своем роде. Но чтоб Перун, и очнулся? Как это могло произойти?

– Стоять! Куда вас несет? – гневно воскликнул Лиходей, пытаясь замедлить повальное бегство.

Но его воины разбегались, не слушая властелина. Приблизился Лютобор, опасливо обойдя стороной секиру с измочаленной рукоятью.

– Господарь, все отступают. Позволь доставить тебя в безопасное место, – робко произнес демон.

– Что случилось? – Лиходей вцепился в шерсть своего пса и привстал, чтобы получше разглядеть происходящее.

– Появился Перун, всех громит.

– Не может такого быть! Это какое-то наваждение!

– Не испытывай его гнев на себе, лучше поберегись, покуда не поздно, – настаивал бес.

Полкан залился злобным лаем из всех девяти глоток, и понес седока к темному жерлу пещеры. Лютобор поспешил следом. За ними втянулись воеводы и рядовые, в панике бросающие щиты, копья и палицы. Возникла давка, бесы полезли по головам чертей, давя и сминая собственных подчиненных.

Мимо Немила пронесся Мстивой, не желающий упускать добычу. Плотный ряд гридей окружил вход в пещеру. Горние воины принялись колоть копьями зады чертей, визжащих от давки и сутолоки. Близнецы Мирослав и Славомир сомкнули щиты и так налегли на противников, что те попадали с ног.

В считанные минуты поляна очистилась от врагов. Облачный Гром подскакал к Немилу, все еще не пришедшему в себя после схватки с Полканом. Стрибог раздул ветер, подхвативший остатки чертей и поднявший их в воздух. Порыв взметнул лазурное корзно на плечах всадника и расправил полотнище знамени, знакомого всем трем мирам.

Немил хотел что-то сказать, поприветствовать внезапно ожившего горнего князя, но язык одеревенел, и ему не удалось выдавить из себя ни слова. Всадник звонко расхохотался и снял шлем с забралом. Изумленный кудесник увидел оживленное лицо с румянцем на щеках, пронзительный взгляд светло-голубых глаз и женскую косу, уложенную поверх головы.

– Кострома! – выдохнул он.

– Ты на каком свете, на этом или на том? – сверкая очами, спросила богиня.

– Сам не знаю. Поди, разберись, когда вокруг такая кутерьма.

– Вижу, ты говорлив, как и прежде. Значит, за тебя можно не переживать.

– Госпожа, – обратился Мстивой к Костроме, – черти загнаны в подземелье. Прикажешь преследовать их?

– Разумеется! Все вперед! – воскликнула Кострома, и ударила пятками Грома.

– Погоди! – испугался Немил.

Он едва успел схватить облачного скакуна за уздечку.

– Там, во тьме – Железный лес. Сквозь него не пройти, наши воины перережутся.

– Ах, как же я не подумала! – Кострома закусила губу. – Может, все же удастся схватить Лиходея?

– Бесы уже унесли его. Они мешкать не станут.

– Какая досада! Логово супостатов нужно брать с ходу, пока они не опомнились.

Отставшие божества собирались вокруг, с обожанием глядя на свою предводительницу.

– Ты заменила Перуна, – сказал Ярило, поднося свой золотой щит, почерневший от драконьего пламени. – Вижу, наш государь не ошибся, когда выбрал тебя в жены.

– Без тебя мы бы пропали, – подтвердил Хорс, счищая с гирьки на кистене остатки чертовой шерсти.

Старец Род подбежал, запыхавшись, и принялся распоряжаться:

– В пекло не лезть. Мы там пропадем.

В ответ на этот запоздавший приказ воины разразились дружным хохотом. Гром поднес Кострому к входу в пещеру. Она заглянула во тьму, лихо гаркнула, послушала эхо, и, обернувшись к соратникам, произнесла:

– Стоит чуть-чуть приналечь, и мы их дожмем.

– Не сейчас, сестрица, – настаивал Род. – Дай войску передохнуть. Видишь, как все измотались?

– Мне нужно время, чтобы во всем разобраться, – пропыхтел кудесник. – Я узнал кое-что важное. Может, из этого выйдет прок.

– Если продолжим, то довершим разгром бесов, – упорствовала Кострома.

– Сестрица, ты только что одержала поле, – умоляющим тоном обратился к ней старый владыка. – Погляди: вечер близится, скоро ночь. Тьма – бесовское время, они сильны в темноте, а мы нет. Наших сил недостаточно. Решительный натиск нужно отложить до утра.

– Ну, как знаете, – нехотя бросила Кострома.

Ее конь взмыл и принялся облетать поле, на котором в полном беспорядке валялось брошенное оружие и доспехи.

Вечер в самом деле уже наступал. Солнце закатилось за край леса, и поляну объяли сумерки. Звенислава нашла Немила и обняла его, стараясь не касаться открытой кожи.

– Как я за тебя волновалась! – призналась она.

– А уж я как признателен тебе, моя душенька, за то, что ты меня выручала! – с чувством ответил Немил.

Воеводы выставили у входа в пещеру дозорных, и горнее войско расположилось на ночлег. Заполыхали костры, разложенные не столько ради тепла, сколько ради света.

– Еще чуть-чуть, и Лиходей бы тебя прибрал, – дрожа, произнесла Звенислава. – Больше так не рискуй. Ты давно не малыш, а ведешь себя, как сорви-голова.