Кудесник в городе богов

Но убраться они не успели. Огненный шквал подхватил их и выплеснул за пределы пещеры. Снег на Туманной поляне зашипел, ощутив жар подземной реки. Богов, гридей и навьев разметало по полю, один Гром продолжал парить, спасая свою хозяйку.

– Берегитесь! Сейчас всех захлестнет! – воскликнул Ярило, едва поднявшись.

Из разверстой пасти пещеры одна за другой начали выплескиваться огненные струи. Они растеклись по поляне и понеслись через лес, сжигая деревья, затопляя дебри и снося холмы. Чтобы спастись, гридям пришлось сбросить тяжелые доспехи – лишь после этого они смогли взмыть и вознестись над огнем. Оранжевая лава поглотила стальные кольчуги, шлемы и щиты, и переварила их с утробным чавканьем.

Из глубины пещеры выплыл корабль под черными парусами. Место фигуры на его носу занял огненный змей, раскинувший крылья. С бортов свисали щиты, покрытые расплавленным железом. Попав на воздух, сплав застывал и превращался в прочнейший слой, пробить который не смогли бы и боги с их необузданной силой. На корме бесновались адские воеводы, а мертвецы, со скелетов которых слезали остатки кожи и плоти, налегали на весла.

Старец Род едва успел убраться в сторону от потока, пронзившего лес и хлынувшего на просторный Медовый луг. Непроглядное марево заволокло Туманную поляну и скрыло из виду Мироствол. Из мглы выкатился раскаленный железный мост и перебросился через реку. Его край вонзился в землю перед детинцем Велеса, на время оставленного богами.

– А вот и Калинов мост, – произнес Род отстраненно, как будто дело его не касалось.

– Все в детинец! Запремся, и будем держаться! – скомандовал Велес.

Боги и гриди начали собираться на Медовом лугу и отступать к его крепости. Кострома на Громе спустилась пониже и начала выуживать из снега бойцов, растерянных и ошеломленных.

– Как же так? – кусая губы, процедила она. – Ведь мы были почти у цели!

У крыльца Белой вежи Звенислава схватила Немила за пояс и потянула его на Зеницу. Кудесник встал на колени и прижался к алмазам, сквозь которые можно было разглядеть каждую мелочь на Туманной поляне.

– Что случилось? – не понимая, спросил он.

– Все пошло не так, как мы надеялись, – ответила Звенислава.

– Что могло пойти не так? Оставалось лишь взять пекло.

– Враги оказались сильнее, чем мы предполагали.

– Не должно быть такого. Не может такого быть. Не хочу в это верить! – Немил хватанул кулаком по алмазам, но лишь отбил пальцы.

– Веришь ты или нет, а все происходит на наших глазах, – хмуро выговорила Звенислава.

Немил увидел, как по Калинову мосту марширует целое войско, состоящее из вооруженных чертей, погоняющих мертвецов. Ободранные скелеты шагали, сжимая ржавые ножи, сабли и ятаганы. Черти кололи их похожими на вилы трезубцами, не позволяя останавливаться.

– Сколько их там? – спросила небесная дева.

– Тьма-тьмущая. Больше, чем гридей и навьев. Как море рядом с ведерком.

– И что нам теперь делать?

– А от нас еще что-то зависит? – с досадой ответил кудесник. – Я чувствую себя муравьем, на которого наступил слон. Как только мог я подумать, что человек способен сладить с небесными силами? Это так самонадеянно. Видно, не все зависит от нашей воли. В этом мире события текут, даже не спрашивая нашего мнения. Можем ли мы их остановить? Так муравей думает, что может остановить наводнение. А потом его смоет, и никто даже не вспомнит, что он стоял на пути воды.

Сквозь прозрачную площадь хорошо было видно, как безоружные гриди и растерявшие боевой пыл боги потянулись к распахнутым воротам детинца. Неожиданно гора, прикорнувшая за лесом, вздыбилась и превратилась в исполинского Святогора.

– Только его не хватало! – скрипнул зубами Немил.

Святогор зашагал через лес, сминая деревья и оставляя глубокие вмятины в почве. В руках он сжимал палицу, сделанную из огромного сука, отломанного от Мироствола. Нескольких шагов великану хватило, чтобы достичь детинца. Он набросился на деревянные башни и принялся крушить их палицей. Щепы брызнули в разные стороны, стенные прясла рассыпались, бревна вырвались и покатились под горку, ударяя по гридям и божествам.

– Я должен присоединиться к богам и разделить их судьбу, – сказал Немил.

– Куда тебе с твоей шальной головой? – образумила его Звенислава. – Не суйся между молотом и наковальней – расплющит.

– Прорицание Трояна гласит: в бою боги и бесы уничтожат друг друга. Миры будут разрушены, наступит конец света. Веня, боюсь, что мы видимся в последний раз. Настала пора попрощаться.

Звенислава расплакалась, бросилась ему на шею и обняла, стараясь не причинять боль.

– Я люблю тебя! – дрожа, проговорила она. – Сама не знаю, как это случилось. Ты – всего лишь земной человек, а я так давно живу на небесах, что забыла, когда было иначе. Но я чувствую, что привязалась к тебе. Рвать эту связь – все равно, что по живому резать.

– Я тоже люблю тебя, Веня. Но в последней битве каждый должен исполнить свой долг.

– Нет у тебя никаких долгов! В прорицании Трояна о тебе ничего не сказано. Ты слишком мелкая сошка, чтобы решать судьбы миров. Сиди себе тихо и не высовывайся.