Кукарека Иванович

Вот и то село. Титирикэ ходил от дома к дому, пока не наткнулся на сухую тыкву со звенящими семенами. Потом бегом к загону для овец и упал на колени перед чабаном. Стоял до тех пор, пока пастухи не поснимали колокольчики со своих овец и не отдали их Титирикэ.

По дороге видит — стоит чучело огородное. Снял одежду с чучела, на себя натянул и вот в таком виде шагает к стадиону. Не мальчик, а какой-то человек-оркестр: на рукавах — колокольчики, внизу у брюк тоже колокольчики и к поясу тоже прикреплены колокольчики; в одной руке звенящая тыква, в другой — самый большой колокольчик, который висел у старого барана на шее.

Теперь-то уж не было ни одного прохожего, который бы не обратил на Титирикэ внимания. Одни с разинутыми ртами поворачивались ему вслед, другие смеялись, третьи чесали у себя в затылке, а были и такие, что и в затылке у себя чесали и смеялись в одно и то же время. Цоканья и восклицания так и сыпались со всех сторон. «Боже ты мой!» «И что же это за явление такое?!» «Чужеземец, что ли?» «Уж не инопланетянин ли это?»

А Титирикэ шагает себе и шагает с гордо поднятой головой и вправду с каким-то неземным выражением на лице. Но когда дошёл до стадиона эх! — так стукнул ногой об землю, что она вполне могла расколоться надвое, — игра-то без Титирикэ началась!

Расстроенный, потихоньку подполз он сзади к своим воротам, как раз в то самое мгновение, когда один футболист (из соседнего села) на большой скорости прорвался к воротам, и… тут пугало как подпрыгнет, как зазвенит во все колокольчики сразу!.. У юного футболиста челюсть отвисла, а глаза на лоб полезли… Этим-то и воспользовались футболисты из Шишек и отобрали мяч…

Вот другой противник приблизился с мячом к воротам. Титирикэ как закружится вместе со всеми колокольчиками на одном месте, словно какой-то дзинь-дзинькающий смерч, противник растерялся и, конечно же, пробил мимо ворот… От злости футболист из соседнего села — бах! ногой по мячу и посылает его прямо в голову этого кого-то или чего-то, состоящего из одних колокольчиков. От такого удара Титирикэ вообще-то должен был свалиться с ног, а голова его, как сушёная тыква, откатиться далеко в сторону, но… хотите верьте, хотите нет! — вместо этого мяч зашипел и выпустил из себя весь воздух!.. Видно, на голове Титирикэ уже была здоровенная шишка, в которую и угодил мяч.

С появлением Титирикэ спортивное счастье изменило соперникам из соседнего села, но под конец оно подставило ножку и своим: когда Титирикэ вдруг завертелся на месте, бренча и звякая на все лады, то свой игрок так растерялся, что ударил по собственным воротам и забил своему вратарю гол!

Вот таким образом команда Титирикэ и продула матч, и так все рассердились на него, что даже не взяли с собой в машину — топай на своих двоих, чучело! Титирикэ и потопал — пешком напрямую и напропалую. Забор?.. Через забор!.. Речка?.. Через речку!.. Кукуруза?.. Через кукурузу!.. Так и добрался до родного села. Хорошо, в темноте мать не заметила, что он без шляпы и, учтите, без новой!.. А на следующий день за тот самый гол в свои ворота Титирикэ вообще выгнали из команды. Был футболист, и нет футболиста!

Идёт он с опущенным носом, босыми ногами пыль поднимает, засыпал бы всю команду от злости этой пылью! — и вдруг слышит, окликает его почтальон:

— Слушай, Титирикэ, это ты? — говорит он так, будто и сам не верит своим глазам. — Посылка тебе от министра!..

Не знаю, то ли оттого, что почтальон сказал это слишком громко, то ли потому, что игроки, изгнавшие Титирикэ из футбольной команды, сразу же пожалели об этом и крались, прячась за плетнями по следам Титирикэ, но только достаточно было произнести эти слова: «Титирикэ! Тебе посылка от министра!..» — как мальчишки из ближайших домов и вся футбольная команда окружили Титирикэ тесным кольцом.

Посылка была вся в печатях. Кто-то прочитал: «Село Шишки, Титирикэ, от министра шляп! И болельщика!..»

Открыли ящик — шляпа. Новая. Красивая! И послал её сам министр лично для Титирикэ! Вчера, видно, был на футболе и увидел, в какой одежде болтался за воротами запасной игрок команды.

Все потянулись к шляпе, чтобы хоть потрогать её.

— Не прикасаться! — закричал Титирикэ. — Вдруг министр узнает? И каждого по руке шлёп! шлёп! шлёп! — Смотреть только можно, и то одним глазом! А то сейчас же захлопну крышку!..

— Ладно! — сказал капитан. — Принимаем тебя обратно в команду! Двенадцатым номером хочешь?

— Э, нет! — качает головой Титирикэ. — Не для того мне сам министр шляпу пожаловал! — И ходу.

Команда за ним. Упрашивает:

— Ну, Титирикэ! Пожалуйста! Ну, согласись!

Титирикэ идёт-идёт и вдруг останавливается.

— Так и быть! Согласен!..

Он надевает шляпу на самую макушку и важно вышагивает впереди команды.

Как Титирикэ памятник себе поставил

— Ой, — вскакивает мать Титирикэ на рассвете, — ноги что-то у него холодеют, не умирает ли? — И тормошит сына: — А ну, вставай! А ну, оживай!

Титирикэ сладко потягивается под одеялом и сонно бормочет:

— Ну зачем разбудила, я как раз купался… — И поворачивается на другой бок.