Кухарка для дракона

— Именно она, — кивнул князь. — Ты очень удачно попалась нам после первого этапа, и не использовать такой шанс подобраться к Тии’рану через тебя было глупо.

Я передернула плечами. К сожалению, драконы были в своем праве, а я сама виновата!

— Странности начались, стоило только тебя припугнуть исключением из отбора.

Неверяще подняла глаза на Лирдоу. Да неужели только тогда?!

— Ты начала лепетать какую-то чушь про три этапа и то, что «брат» тебя убьет. Вариантов было два: или ты гениальная актриса, или оказалась тут по принуждению. Пришлось проверять.

— Да вы хоть представляете, чего мне стоило достать эту чертову брошь?! — не выдержав, возмущенно воскликнула я. — А это была просто проверка?!

— Не только. Информация с броши оказалась полезной, хоть и не настолько важной, как ожидалось.

Я возмущенно фыркнула и отвернулась.

— Покушение на тебя во время второго этапа еще более уверило меня в том, что к замыслам Ридейро ты можешь не иметь отношения.

Еще бы! Кажется, на тот момент я помешала не только драконам, но и Хенселлю, раз он собственноручно отправил меня в ту долину смерти.

— А уж когда у тебя открылась ледяная магия, сомнения в том, что ты не сестра Тирана, почти отпали. Оставалось только выяснить, кто же наша прекрасная незнакомка. Подозрения пали на Карину Лурье, тем более она была последним прямым потомком Торина Ларагона — какое совпадение — ледяного дракона. Да, вероятность того, что через столько поколений дар обращения со стихиями проявился у человека, была мала, но подобные случаи науке были известны и до этого. Крайне подозрительным был и тот факт, что бедняжка прямо перед самым отбором вдруг отбыла в Обитель Двуединого аж на Эльмомарском хребте. Место это крайне неблагоприятное, оттуда немногие мужчины выходят живыми, а уж молодая невинная девушка…

Какой кошмар! Бедная Ларина! Надеюсь, она еще жива и здорова. Видимо, испуг за единокровную сестру настолько явно отразился на лице, что князь усмехнулся своим мыслям и пояснил:

— Не переживай, с ней все в порядке. Да, в обитель сразу же отправили гонца, который нашел там насмерть перепуганную немую девушку, очень похожую на тебя. К сожалению, внятно что-либо объяснить она не смогла, поэтому вопрос о происхождении нашей птички остался открытым. Также гладкую картину портил один не очень порядочный эльф, что три поколения назад заделал бастарда семейке Ридейро, отчего и у Ларины вполне мог быть соответствующий дар. Уверил же в том, что ты — не она, некий барон Миртон, прибывший во дворец прямо перед третьим этапом и заявивший, что его невесту силой увезли на отбор. Парень был так настойчив, что пришлось его принять.

Я похолодела и нервно сжала бокал с такой силой, что ножка тихо хрустнула, а вино превратилось в алый лед. Если бы Жан был здесь, он понял бы, что Ларины на отборе нет. Но почему…

— Почему я его не видела? — отставив бокал на стол, спросила Ламберта.

Дракон иронично прищурился и едва улыбнулся краешками губ.

— Отчего же не видела? Ты даже танцевала с ним на балу. — Лед в моем бокале задребезжал и взорвался, осыпав белоснежную скатерть и стоящие на столе блюда винной крошкой. Испуганно вздрогнув, я недоверчиво покосилась на кольцо князя, которое осталось безучастным к происходящему. А князь, не обратив внимания на инцидент, продолжил: — Просто из-за происшествия с обувью и жгучеядом ты не обратила на это внимание. Так вот, барон Миртон со всей уверенностью заявил, что его невесты на балу не было.

— Подлог налицо, — заметил король меланхолично. — Зачем бы тебе пробираться во дворец под видом другого человека?

От меня ждали ответа. Покосившись на договор, по которому уже медленно расплывалось несколько алых пятен от подтаявшего вина, я вздохнула и ответила:

— Вы и сами прекрасно знаете.

— Милая моя птичка, — обманчиво ласково протянул князь, — если бы знал, не спрашивал. На данный момент я могу лишь догадываться, какие отношения связывали тебя с опекуном, — последние слова так и сочились сарказмом. — То он мило обнимает тебя и уносит на ручках после бала, то ты, похожая на привидение и чем-то запуганная, появляешься у меня на пороге… В городе ведешь себя, как другой человек, даже идол Хенселля тебя отталкивает, но при этом отбор покидать отказываешься наотрез, хотя тебе едва ли не открытым текстом говорят, что это опасно. Что можно подумать, кроме того, что ты с Ридейро заодно?!

Надо отдать ему должное, Берт не сорвался на крик, но при этом каждое слово камнем летело мне в душу. Не могла я ему тогда все рассказать, слишком опасно было, да и сейчас… Чем обернется эта правда, которую драконы видят только со своей стороны, и дадут ли высказаться мне?

— Почему ты сама не рассказала правду? Договор, найденный в твоей комнате, только подтвердил подозрения, — бросил князь и отвернулся.

— Так это вы его забрали? — Осознание того, что это именно Берт украл бумаги, больно ранило, но я сдержала рвущиеся наружу слова, глубоко вздохнула и спокойно спросила: — Когда? После парка?