Кухарка (СИ)

Через час он будет есть с её руки, ещё через один — не сможет сдерживать себя. Сын уважаемого человека, профессора. Станет приставать к ней, несовершеннолетней. Даже если это произойдёт не у калитки её дома, у матери не получится сделать фото, вокруг полно людей, которые смогут подтвердить, как он грязно вёл себя по отношению к ней, Леське. И в зависимости от того, насколько это будет грязно, а также от того, насколько профессор дорожит репутацией хорошего отца, определится размер возмещения, которое Леська и её мать получат.

Бросив на Алексея многозначительный взгляд, она ушла танцевать. Несмотря на всю привычность коварных планов, ей нужно было время. Нужно было пространство. Полностью отдавшись музыке, затерялась в толпе. Вздохнуть. Отстраниться. Набраться сил перед очередной отвратительной сценой. Забыть о губах, пленивших её навсегда. О возможностях, которых у неё никогда не будет, о встрече, которую она будет хранить в сердце вечно, о человеке, который защищён от неё и её матери. Собраться. Вбить в свою пустую башку, что Фёдор не появится здесь сегодня. Вбить, что у неё нет с ним шансов. Вбить, что он любит другую девушку.

Музыка сменилась на медленную. Она потанцевала с Сергеем, вынырнувшим откуда-то снизу. Потом с Антоном — в дополнение к сногсшибательной внешности, он отлично двигался. Если бы не каблуки — она бы ни за что не вернулась за столик. Вернувшись, почти упала в объятия Лёши. Незаметно положила руку на крепкое мужское бедро и сделала большой глоток воды.

Леська никогда не пила алкоголь. Это могло сильно повредить делу. Мать об этом ей миллион раз говорила. Иногда, конечно, хотелось наплевать на всё, пойти наперекор материнским предостережениям, испортить всё и вся, но почему-то Леська до сих пор этого не сделала. Боялась переступить черту? Боялась стать похожей на тех одутловатых дур, которые доказывали с экрана телевизора, что были изнасилованы? Леська и сама до конца не понимала.

— Пойдём, — Алексей поднялся.

— Куда? — спросила Леська, но он уже пробирался сквозь толпу. Ей ничего не оставалось, как пожав плечами, бежать за ним. От танцевальной площадки обернулась, чтобы пожать плечами, мол “Не знаю, куда его понесло”, и врезалась во что-то твёрдое. Леська вскрикнула, когда чьи-то руки схватили её за плечи. Подняв глаза, она увидела, что столкнулась с Алексеем.

“Что ты вытворяешь?” — хотела спросить она, но он закрыл её рот своей огромной ладонью. Леськины зрачки расширились. Нет, она не боялась его, но опасалась некоторого магнетического влияния, которое её напускная сексуальность произвела на него. Матерь богов, какой он плечистый! Почему же совсем не действует на неё?

Не отрываясь, Алексей упивался её лицом. Его дыхание участилось. Вокруг, в бешеном ритме, двигалось множество тел. Никому не было до них дела, абсолютно никому. С каждым ударом и вспышкой света силуэты и тени приобретали новые очертания. Ладони взлетали вверх, кружились головы, сверкали возбуждённые потные лица.

Сильная рука обвилась вокруг Леськиной талии, и он резко развернул её спиной. Стальные пальцы легли на бедра. Волна страха прокатилась по телу Леськи, вызывая опасение, как вызывает нехорошее предчувствие тревожная музыка в ужастике. Она вспомнила, как впервые встретила его на лестнице музыкальной школы всего пару дней назад.

Во рту пересохло, а сглотнуть не получалось.

— Боишься? — спросил он, обдав горячим дыханием её шею.

Да, она боялась, но не хотела, чтобы он знал об этом. Он не должен думать о ней, как о маленькой несмышлёной девочке.

Леська закрыла глаза, выгнула спину и ступила к нему, прижавшись всем телом. У Лёши вырвался судорожный вздох, в ответ на который по коже Леськи прокатились волны отвращения. Она казалась себе деревянной. Он сжал её, заставляя медленно двигаться вопреки звучащим нотам.

Она чувствовала его большие ладони, его мощную грудную клетку, настолько горячую, что казалось: между ними нет ни её, ни его одежды. Слышала его жгучие вздохи. Леська заставила себя погрузиться в ощущение будоражащей нескромности, силы власти, которую вдруг над ним заимела, и предчувствия лёгкой победы, которую ей удастся одержать. Она ждала, что вот сейчас он наклонит голову и проложит на её шее цепочку медленных поцелуев. Когда она представляла, как его губы прикоснуться к ней, ей хотелось вырваться и убежать, но, как всегда в такие минуты, она не сделала этого. Сердце стучало в висках, добавляя к музыке барабанную дробь отвращения. Она вся, от макушки до кончиков пальцев ног, ощущала его жар, слышала слабый запах туалетной воды и горела живьём.

Алексей медленно поднял руки и опустил ей на живот, поглаживая большими пальцами через ткань. Внутри у Леськи сжался тугой узел отчаяния. Дрожа от негодования, почти бессознательно она положила свои ладони сверху, чтобы убрать липкие щупальца от себя.

— Тебе не о чем волноваться — я не собираюсь набрасываться на тебя, — прохрипел парень.

— Я не боюсь тебя! — со злостью выпалила Леська.

— В чём тогда проблема? — поддел он: — боишься себя?