Кухарка (СИ)

— Вот именно. Его-то у меня и нет! — взвилась Леська. — Я не хочу развиваться и расширять поле своих знаний. Ты сам сказал — я кухарка! Мой мозг занят каждодневной проблемой выживания: где заработать, как распределить скудные средства, когда постирать и откуда, чёрт дери, берётся столько пыли?

— Прекрати ругаться и строить из себя слабоумную и расскажи, что за книжка лежит на твоей прикроватной тумбочке? — начал сердиться Фёдор. Он, кажется, готов был тряхнуть её, что было силы, чтобы у неё отпали всякие сомнения: от вытянет из неё крупицы стоящих мыслей, чего бы ему этого не стоило.

— У меня и тумбочки-то нет!

Некоторое время он так пристально смотрел на неё, что Леська едва ли не задрожала. От него несло бешенством и жаром, как от камня, разогретого полуденным солнцем. Тревога и какая-то странная тоска наполнили душу.

— Господи, если бы ты знала, как я хочу к тебе прикоснуться! — наконец, выдал он.

Леська застыла. Внутри неё взорвалась звезда-карлик. Температура крови подскочила на несколько сот градусов, и она почувствовала такую слабость, что впору было опуститься на землю. Она думала, что уже давно преодолела тот этап, когда Фёдор мог удивить её. Нет, он умел одним словом превратить её в жидкость. И в пар. И в непроходимую горную гряду. А заодно и в деревяшку.

Внезапно она снова оказалась там, у кромки моря. Стоя по пояс в воде, услышала: “У него есть девушка”.

Дежа вю. Опять всё повторяется с точностью до последней реакции каждой клеточки её тела?

Фёдор.

Его девушка.

Леськины чувства.

Его слова и действия. Его взгляды.

Несвобода.

Для чего жизнь снова даёт ей этот урок? Зачем? Что она не выучила в прошлый раз?

Почему снова трепещет от желания ощутить его горячие ладони на спине, от всепоглощающего стремления прижаться щекой к груди, почувствовать, утонуть в его теле? Случайно дотронуться рукой и длить, длить бесконечно, прикосновение? Превратиться в слабую женщину, тёплую и покорную?

Ей хотелось сказать “Прикоснись!” и хотелось посмотреть наверх: продолжает ли за ними наблюдать его возлюбленная? Как понять бурные противоречивые эмоции, которые Фёдор возбуждал в ней? Почему ему удалось лишь несколькими словами заставить её забыть все свои понятия о порядочности?

Как он мог говорить ей такое, когда ухаживал за другой женщиной? Если бы сейчас он потянул её в тёмное место и, прижав к себе, поцеловал, она бы не сопротивлялась. Она бы отдалась ему без всяких раздумий! За несколько минут, проведенных с ним у кромки моря, она бы променяла любой рай.

Вот что между ними произошло!

Много раз за прошедшие годы она задавала себе этот вопрос: как так оказалось, что она забыла все границы и отдала честь малознакомому парню, который даже её парнем-то и не был?

Задавала, когда ехала в поезде на север, задавала, когда нанималась на работу, а её не брали, потому что живот уже торчал, задавала, когда писала матери, что смогла устроиться, задавала, когда смотрела фильмы про несносных дур, залетевших в шестнадцать. Задавала, но не находила ответа. А вот теперь нашла. Теперь нашла.

Леська закусила губу и опустила глаза.

Любовь не выбирает себе объект согласно логике, не выбирает согласно правилам разума. У неё какие-то свои критерии. Ей по барабану твой рост, тонкость талии, ширина плеч и прочие стати. Фёдор — это Фёдор. Единственный и неповторимый. Уникальное явление, которое действует на неё, как пары алкоголя на мозг. Тогда, на жаркой улице родного города, когда она посмотрела ему в глаза, всё и случилось. Она больше ни одного парня в упор не видела.

Леська отступила к двери, вдруг осознав, что она не может воспринимать его адекватно. Всё, что он говорил было неправильным, и то, что она чувствовала — тоже было неправильным. Он медленно последовал за ней, до тех самых пор, пока она не оказалась прижатой спиной к стене в одной из непонятных ниш, тут и там натыканных в этом богатом доме.

Его глаза снова взяли её в плен. Её опалило его горячее дыхание, ладони легли на плечи, и он впился в неё таким тяжёлым поцелуем, что ей показалось, что она падает в пропасть. Руки её, ища опору, сами собой потянулись к нему, обвились вокруг шеи, в то время как он, словно железными тисками сжал её в объятиях. Хриплый стон вырвался из горла и исчез в глубинах рта Фёдора. Его ладони обхватили её ещё теснее, отчего её чувства рассыпались догорающим салютом.

Расстояние — им нужно держаться друг от друга подальше, чтобы суметь противостоять этому желанию, сжигающему все внутренности до единой.

Но ведь долгий поцелуй не станет концом света?..

Даже секс не станет концом света… Даже если у него не окажется презервативов, Леська, пожалуй, будет рада ещё одному ребёнку. А если у него СПИД? Наплевать. Перед смертью она завещает Ксении позаботиться о её дочери...

Что за бред?! Остановись!