Кухарка тайного советника

Вечером как всегда он спустился в кухню, но даже ничего не спросил и не попросил. Ни чай, ни кекс с изюмом его не заинтересовали, а прежде он очень любил сладкое. Смеялся и говорил, что магам положено. Я даже не поняла, зачем он пришел — просто на меня посмотреть, что ли?

Плюнув на все приличия, я разыскала Никиту, который уезжал вместе с льером, и спросила, что такого у них случилось во время поездки.

— Да ничего не случилось, лирра, — отчаянно зевая, ответил молодой маг. — Всё как обычно, скучные встречи.

— Вам не кажется, что с льером Лисовским что-то не то?

— Нет, не кажется. Не понимаю, что вы вообще имеете в виду.

Ладно, он маг, ему виднее. Тем более, я всё равно не могу внятно объяснить свои ощущения.

На следующий день у меня был выходной, и я снова отправилась к льере Гдлевской. Мы попили чаю (вполне приличного) с принесенным мной печеньем, мило поболтали об искусстве (да, я узнала, что в Коборе есть музей магии, а еще собираются открывать театр) и заключили, наконец, договор об аренде домика. Пока на полгода.

Потом я с великим удовольствием перемыла в домике полы и мебель, застелила постель свежим бельем, принесла продуктов и даже приготовила себе обед.

Я лежала на своей кровати (вполне удобной, между прочим) в своем доме и была совершенно счастлива. Оказывается, мне очень не хватало этого волшебного чувства одиночества. Так и уснула на постели прямо в одежде — и даже нисколько об этом не сожалела.

Проснулась на рассвете, не понимая, где я и почему мне так легко дышится. В моей каморке в доме Лисовского под утро было душно, влажно и темно, потому что окно крошечное и для тепла заложено одеялом. А сейчас свежо и довольно светло из-за белизны сада вокруг. Проспала! Отсюда до моей работы бежать два квартала. На улице мороз, хоть и ветра нет, и я ввалилась в кухню, на ходу сбрасывая пальто, разматывая шаль и выпрыгивая из валенок.

— Беляна, всё хорошо? — выдохнула я, хозяйским взглядом окидывая вверенные мне владения.

Женщина покосилась на меня как-то странно и кивнула.

— Лирра Ольга, кашу поставили в духовку. Хлеб куплен, нарезан.

— Софья возвращалась?

— Нет. Сегодня спокойно, только льер и его свита. Посторонних нет.

— Отлично, тогда я умоюсь и вернусь. Кофе льеру сварю.

Кофе я Лисовскому варила всегда сама, никто из прислуги не умел, а я умела. Мне нравилось священнодействовать с этим капризным напитком: смолоть зерна, налить воду, вскипятить, налить в полупрозрачную чашку из мейсенского фарфора, добавить сахар, сливки и корицу. На блюдце положить тонкий кусочек поджаренного белого хлеба, поставить рядом мисочку с медом, и всё это на поднос и лично отнести в столовую. Комплимент от шеф-повара, ага.

Прошла в белую половину, оглядела сервированный стол, осталась довольна.

— Лирра Ольга, разрешите задать вопрос? — неожиданно заговорил со мной льер, до того молча сидевший на стуле.

Я вздрогнула, звякнув чашечкой с кофе. Утром он никогда со мной не разговаривал, делая вид, что мы не знакомы. Это по вечерам и наедине мы почти друзья, а днем — лишь хозяин и кухарка.

— Льер Александр? — я вопросительно смотрю на него, нервно оглаживая передник. Отчего-то мне кажется, что он будет меня ругать за какой-то косяк.

— Вы не ночевали дома. У вас… есть жених? Или какая-то другая причина?

Что это сейчас было? Льер смотрит спокойно, но глаза чуть сощурены и ноздри подрагивают. Он что, подумал, что я была с мужчиной? Мне становится смешно — да я ж старая! Какой мне мужчина?

— Я сняла домик, льер, — почтительно поясняю я, сцепив руки на животе. — Буду теперь жить в своем доме.

— Зачем?

— Мне хочется иметь свой дом, — я даже растерялась от такого вопроса. — Не всё же в приживалках жить.

— Что вас не устраивает в моем доме? — настойчиво спрашивал Лисовский, даже немного оживившись.

Серая дымка вокруг него заколыхалась. Стоп, какая еще серая дымка? Откуда?

Я пригляделась повнимательнее, но чем больше вглядывалась, тем меньше видела. Значит, это работает наоборот. Максимально рассеяла взгляд, улавливая ЭТО.

— Вы… у вас отношения с кем-то? — не отставал Лисовский, мешая мне понять, что происходит вокруг его фигуры.

— С кем? — рассеянно спросила я.

— Я полагаю, с мужчиной.

Я вздрогнула и уставилась на него с искренним недоумением.

— Даже если и так, то что? Вы против? Разве вы имеете право мне запретить?

Дымка дрогнула и побледнела.

— Я предпочитаю, чтобы моя прислуга вела себя достойно.

— В смысле, отказалась от личной жизни и посвящала всё свое время работе на кухне?

— Вы свободны, лирра Ольга, — Лисовский аккуратно положил на колени льняную салфетку и невозмутимо принялся за еду. Я моргнула недоуменно, не решаясь двинуться с места. — Идите, лирра. Работайте. Пока ваша личная жизнь позволяет.

О как, да он же ревнует! Да нет, быть не может, я не могу ему НАСТОЛЬКО нравиться. Это просто немыслимо. Покачала головой, вышла… обернулась напоследок. Серая дымка была почти черная. Нет, надо разыскать Демьяна и вцепиться в него, как клещ. У льера явные проблемы.

Демьян нашелся в кабинете, перебирающий бумаги. Я даже миндальничать с ним не стала, прямо заявила: