Кухарка тайного советника

— Льера Софья, насколько сильна ваша благодарность? — я вдруг вспомнила про Лиску и ее семью, и прежде, чем девица успела испугаться, продолжила. — У нашей посудомойки куча братьев и сестер. Помните, вы говорили, что можете отдать старые вещи? Мы бы взяли, что-то перешили, что-то продали… Лиска говорит, что семья совсем плохо живет.

— Ничего больше не говорите, лирра! — подскочила Софья, просияв. — Мы прямо сегодня поедем к ним и поглядим, чем можно помочь! Это будет достойное искупление!

— Сегодня не выйдет, — остановила ее я. — Лучше завтра. У меня выходной, и если к вам не приедет орава гостей, то времени нам хватит.

— Никаких больше гостей, пока отец не поправится, — твердо заявила Софья, приятно меня удивив. — Лирра Ольха, вы сможете подготовить угощение для детей? Я сейчас дам денег, купите пирожных, орехов в сахаре… или что там дети любят?

— Мне кажется, овощи и пара кусков вырезки будут уместнее, — осторожно заметила я.

— Для взрослых — конечно. А детей нужно баловать! — Софья подскочила с дивана и бросилась к шкафу. — Я сама куплю орехов, а вы отдыхайте. Мне нужно прогуляться.

Странная она, даже слишком. Тут дело нечисто, мне кажется. Что-то я раньше не замечала в ней такого энтузиазма. Напротив, она вообще не замечала никого, кроме себя.

— Льера, а дозволительно ли узнать о состоянии льера Александра? — осторожно спросила я, готовая к тому, что мне высокомерно ответят что-то вроде «не ваше дело».

— Отец пришел в себя, — слабо улыбнулась девушка. — Есть пока не может, слабость сильная, начались проблемы с сердцем. Доктор уже был. Но это всё временно.

— Есть не может — это неприятно, — обеспокоилась я. — Почему не может? Не хочет? Организм не принимает? Что-то особенное, может, ему приготовить?

— Не может, тошнит его, — вздохнула Софья. — Но доктор сказал, что пройдет через пару дней.

Пройдет, ага. А до этого времени организм не будет получать питательных веществ. Так нельзя. Я кивнула Софье (кланяться так и не научилась), вернулась на кухню и налила в миску куриного бульона из кастрюли. Потерла яблоко на терке, размяла вареный картофель с молоком. Сварила жидкой манной каши с медом. Поставила все это добро на поднос, снова поднялась на второй этаж, постучалась в комнаты льера Александра. Собственно, после всего, что между нами было вчера, я уже совсем не стеснялась.

— Да, входите, — раздался голос Йозефа. — О, льера! Что это вы принесли?

Лисовский лежал в постели бледный до синевы, с зачесанными назад волосами, с воспаленными глазами. Выглядел он стариком. На меня посмотрел зло, едва ли не с ненавистью. Я прикусила губу. Зря пришла, наверное. На что надеялась? Что между нами и в самом деле что-то происходит? Вот дура-то!

Но не уходить же теперь? Буду выглядеть еще глупее. Пришлось ставить поднос на тумбочку, опускать глаза и блеять как овечка:

— Льер Лисовский, вам нужно поесть.

— Ольга права, — пробасил Йозеф. — Есть надо даже через «не могу». Даже если потом тошнит.

— Я не голоден, — сухо отвечал Лисовский, отворачиваясь. — Уходите.

— Стойте! — маг был настроен решительно. — Я сейчас позову Стефана, он тебя покормит.

— Я же сказал, что не голоден!

— Да мне плевать, душа моя, — фыркнул Гродный. — Ты сейчас сожрешь как миленький этот бульон… и что тут еще, льера? Пюре сожрешь. А будешь сопротивляться, я на тебя «подчинение» накину.

Лисовский скривился так, будто я ему яду принесла, а не приличную еду, но спорить перестал. Видимо, знал, что тот может.

— Софью позовите, Ольга, — буркнул он. — Она покормит. А вы идите… на кухню.

В коридоре меня догнал Гродный, цепко ухватил за локоть и шепнул:

— Не сердитесь на него. Алексу вы нравитесь как женщина. Ему неприятно, что вы видите его в таком плачевном состоянии. Да, душенька, я понимаю, что это глупо. Но мы, мужчины, хотим выглядеть перед нашими дамами рыцарями на конях, а не полутрупами с ночной вазой под кроватью.

Его слова немного успокоили, хотя все равно было обидно, я ведь и в самом деле хотела лишь помочь. Но помощь моя оказалась никому не нужна, и поэтому я раздала последние указания, надела пальто и отправилась в свой новый дом.

Одиночество — это прекрасно. Я много лет жила одна, и теперь мне категорически не хватало времени, проведенного наедине с собой. Я вымыла голову несколько раз — подобная роскошь мне выпадала редко.

На кухне не до этого, к тому же чепцы эти дурацкие все скрывают. Сполоснулась сама. Надела теплые чулки, закуталась в одеяло и уснула, едва голова коснулась подушки.

Утро началось раньше, чем я бы хотела. В дверь домика барабанили.

— Кого там черти принесли? — недовольно крикнула я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Это Софья. Лирра Ольга, у нас с вами куча дел!

Я со стоном скатилась с кровати.

— Милая, мне давно не двадцать лет, — сообщила я ей, открывая дверь. — В моем почтенном возрасте вредно не высыпаться.

— Да бросьте, лирра, — легкомысленно отмахнулась Софья, с любопытством вертя головой. — Вы молодая привлекательная женщина. Ни к чему прибедняться.