Кухарка тайного советника

— Иди ко мне, расчетливая моя. И дай другим побыть щедрыми и заботливыми, не ты одна у нас ангел. Давай, снимай обратно все это вот. Красивое белье, но оно сейчас не нужно ни тебе, ни мне.

— А ты уверен? — я с сомнением поглядела на мужчину. Нет, я-то не против, а он на что рассчитывает? — В твоем-то возрасте…

— Гнусные инсинуации, Оля. Очень гнусные и очень обидные. Я вообще-то маг, у меня всё в порядке с потенцией, если ты об этом. Ты ведь понимаешь, что моя честь задета? Я просто обязан доказать, что ты не права.

Я задумчиво посмотрела на него и, шагнув к кровати, оперлась на нее коленом, склоняясь над мужчиной. Мне, пожалуй, хотелось бы, чтобы он схватил меня в объятья, швырнул на постель и все такое, но вместо этого его пальцы нежно скользнули по шее, зарываясь в волосы и притягивая губы к губам. Он был нежен со мной, а я давно отвыкла от нежности. Прав он, тысячу раз прав: я столько времени была одинока, что совершенно забыла, что это такое — доверять людям. И теперь от нежности было почти больно, словно болячку oт paны отдирать.

Он, наверное, понимал: менталист все же. Сейчас я была этому рада: словами я объяснить все равно не смогла бы. Теплые губы неторопливо сцеловывали слезы с моих щек, а потом спускались ниже, отчего меня просто выгибало. Теперь уже я жалобно всхлипывала и постанывала, голова кружилась от его неторопливой обстоятельности, а мир вокруг перестал существовать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мы заснули в обнимку; я никогда и ни с кем так не засыпала, кроме Машки. Никогда не оставалась в постели с мужчиной после акта любви. Мне было неудобно, неловко. Мешали чужие запахи, раздражало даже дыхание. И вообще, утром на работу, семья, дети, некормленые кошки. В московскую жизнь взрослых людей не вписывались совместные ночевки А с Сашей мне было неожиданно комфортно. И тепло, очень тепло.

— А туалет у тебя на улице, да? — разбудил меня утром Александр.

— Ночная ваза под кроватью, — зевнула я. — И тебе доброе утро. А вода для умывания в кувшине.

— Я так давно не ночевал с женщиной, что не могу себе позволить пользоваться при ней ночной вазой, — философски заметил Лисовский. — Не сочти за эгоизм, но я, пожалуй, буду домой уходить. Как-то мне удобнее, когда водопровод. Старый я уже чтобы на улицу до ветру бегать.

— Вперед, — усмехнулась, я. — А еще тебе кухарка завтрак принесет. И кофе. Дома всяко лучше.

Он как-то странно посмотрел на меня, крякнул и принялся одеваться. А я никак не могла решить — идти ли мне на работу сейчас, с ним вместе, или выждать? Впрочем, пока я умывалась, а затем по зимнему времени одевалась — чулки, еще одни чулки, панталоны, на них те самые кальсоны для тепла — я даже до юбок не успела дойти — в дверь пару раз стукнули.

— Лисовский здесь? — раздался смутно-знакомый голос. — Алекс, вылезай из постели, у нас проблемы.

— Ферзь, какого черта, как ты меня нашел? — немедленно откликнулся Александр.

— Ну, друг мой любвеобильный, я все же дознаватель, а не кто-то там. Умею думать и анализировать.

— Погоди минутку, сейчас.

Лисовский взглянул на меня с тревогой, а потом быстро поцеловал.

— Прости, что так получилось. Дойдешь сама?

— Лисовский, поторопись, дело срочное.

— Беги, — шепнула я. — У тебя работа.

Странное, забытое ощущение — провожать кого-то. Кого-то близкого, потому что считать чужими любовников я никогда не умела. Мне хотелось заботиться о мужчинах, кормить их, выслушивать. И льера Александра хотелось накормить, но что-то мне подсказывало, что уже не успею — сбежит. Зато можно спокойно одеваться и не думать о том, что я выгляжу нелепо и непривлекательно, когда натягиваю на себя черное платье служанки. А еще можно по дороге зайти в цирюльню и спросить про противозачаточные средства. Помню, когда мне волосы тут красили, что-то предлагали, но я отмахнулась. Кто ж знал-то, что пригодится?

В цирюльне предложили поставить противозачаточные знаки.

— Противозачаточные знаки? Что это вообще за ерунда?

Молодой человек с напомаженными волосами охотно объяснил, что магическая метка ставится на запястье специальной краской, ее нужно подновлять раз в месяц, стоит, конечно, недёшево, но дети, знаете ли, еще дороже обходятся.

— И что, даете какую-то гарантию? — недоверчиво спросила я.

— Разумеется. Если вдруг случится… непредвиденное пополнение, мы выплатим неустойку. Честно говоря, лирра, никто еще не обращался за неустойкой.

— Сколько? — спросила я.

— Пятьдесят серебрушек.

Я скрипнула зубами. Нормально так стоит — половина моей зарплаты. Денег все равно не было, я всё истратила на домик. Но как-то предохраняться нужно, беременность от льера Лисовского не входила в мои планы на жизнь. Не то, чтобы я была против, наверное, я бы даже обрадовалась, но вот он — вряд ли. Выставить себя в таком мерзком свете? Нет уж. Ладно, в следующем месяце пожертвую на благое дело. А может, и не придется.

— А попроще и подешевле что-то есть?