Кухня. Любовь на десерт

Вот так, почти не шатаясь, шеф-повар вышел на ресторанную кухню. Тут кипела работа. Пылал огонь на плите, шипело раскаленное масло, все носились как угорелые.

Повара Семен Чуганин (или просто Сеня) и Федор Юрченко (или просто Федя), стоя рядом, резали: Сеня – мясо, Федя – морковь. Оба одновременно заметили появившегося

в дверях шефа, после чего между ними состоялся такой диалог вполголоса:

– Что, опять? – спросил Сеня.

– Угу, – буркнул Федя. – Вчера, на «Спартаке».

– И много?

– Сто штук.

– Вот мать вашу! – выразился Сеня, энергично шинкуя мясо. – И почему эти свиньи всегда проигрывают именно в мою смену?!

Этот диалог работников кухни нуждается в некоторых пояснениях. Дело в том, что Виктор Петрович являлся давним футбольным болельщиком. Причем болельщиком

азартным. Ему мало было сидеть перед телевизором, со стаканом в одной руке и дудкой в другой. Ему мало было даже ходить на стадион, обвязавшись шарфом

любимой команды, и гнать там волну, и скандировать речевки. Виктор Петрович на любимую команду ставил.

Причем немалые суммы. Иногда он выигрывал. Тогда на кухне ресторана «Клод Моне» был праздник. Но гораздо чаще Виктор Петрович попадал пальцем в небо и

терял все деньги. Тогда он впадал в тяжелую депрессию и напивался. И то, и другое оборачивалось для персонала крупными неприятностями.

– Доброе утро, шеф! – дружно произнесли Сеня и Федя, когда Виктор Петрович приблизился.

Ничего не ответил на это шеф-повар, терзаемый головной болью, только палец к губам приложил: мол, тише, тише! Не видите, что ли?

После чего взял у Сени кусок замороженного мяса и приложил его к больной голове. Это был его фирменный способ побороть головную боль с бодуна. Способ был

проверенный, доказавший свою действенность. Боль сразу же перестала пульсировать, красный туман перед глазами начал таять. Можно было заняться работой.

Виктор Петрович двинулся по кухне, стремясь установить контроль над ситуацией.

Добравшись до плиты, возле которой колдовал су-шеф Лев Семенович Соловьев (или просто Лева), Виктор Петрович бросил ему кусок мяса, уже выполнившего свою

роль анальгина-пенталгина, и скомандовал:

– Сделай средней прожарки!

Еще два шага – и он оказался возле кондитера Людовика Бенуа по прозвищу Луи. Тот как раз набирал в шприц коньяк из бутылки, чтобы использовать его для

приготовления десерта. Со словами «Никогда не используй этот отвратительный коньяк» шеф отобрал у кондитера шприц и выдавил его содержимое себе в рот.

Теперь ему стало уже настолько хорошо, как могло быть в такой ситуации. Как орел, он подмечал все происходящее на кухне.

Так, Виктор Петрович заметил, что повар Сеня как раз собирается солить мясо. Взяв тарелку, шеф подставил ее под руку Сени. Соляной дождь так и не просыпался

на мясо, оставшись на тарелке. Свой поступок Виктор Петрович прокомментировал так:

– Соли через семь минут, мясо будет нежнее! Инвалид!

Теперь шеф оказался у плиты. Здесь он высыпал в сотейник томаты, бросил туда розмарин, несколько виноградин и выжал лимон. После чего скомандовал су-шефу

Леве:

– Три минуты до готовности! Проследи!

Вот теперь – и только теперь! – можно было выполнить услышанное в момент пробуждение требование (а может, просьбу?) и предстать перед глазами хозяина ресторана.

Но Виктор Петрович не мог предстать в таком виде, в одежде, в которой лежал на полу. Поэтому он подошел к повару Айнуре Кененсаровой и на чистом киргизском

языке спросил:

– Айнура, канча саат?

Что означало: «Айнура, который час?»

– Он эки жарым, шеф! – отвечала Айнура. То есть – половина первого.

– Мага таза киим керек! – требовательно заявил Виктор Петрович.

Что означало: «Мне нужна чистая одежда».

Спустя несколько минут Виктор Петрович, одетый в чистейшую поварскую форму, надевал на голову свой накрахмаленный колпак. Надел, полюбовался на свое отражение

в начищенном подносе, довольно улыбнулся. Затем сбросил улыбку, придал лицу строгое выражение и отправился на встречу с Дмитрием Владимировичем.

К хозяину он пришел не с пустыми руками: согласно заведенному ритуалу он поставил перед владельцем ресторана тарелку с только что приготовленным мясом.

И с подобающим его должности важным видом выпрямился.

Дмитрий Владимирович мельком глянул на мясо, затем, более внимательно, на своего шеф-повара, и спросил:

– Что, бухал вчера?

Лицо Виктора Петровича изменилось, важное выражение с него исчезло. С виноватым видом он спросил:

– А что, заметно?

На этом первую часть «разбора полетов» можно было счесть законченной, и шеф уселся рядом с хозяином. Тут же к столику подошла официантка Настя и спросила

у шефа:

– Что-нибудь желаете?

– Воды, – буркнул в ответ Виктор Петрович.

– С газом или без газа? – уточнила Настя.

– Литр! – рявкнул шеф, и официантка исчезла.

…В это самое время в ресторан «Клод Моне» вошел наш герой Максим Лавров. Как было заведено в ресторане, к новому посетителю тут же устремилась ответственная

за прием гостей (в ресторане эта должность именуется хостес) Анна Смирнова (которую в ресторане прозвали Ангелиной). Ангелина обладала потрясающе сексуальной