«Кухня» НКВД

ВОПРОС: А разве Вы военнослужащих комендатуры гор. Москвы не вербовали в военно-фашистский заговор?

ОТВЕТ: Да, вербовал. Несмотря на категорическое запрещение Гамарника, подтвержденное позже Фельдманом, все же мною по личной инициативе был завербован в 1934 году в военно-фашистский заговор младший помощник по комендатуре гор. Москвы Н.Н. Таболин.

Зная Таболина, как бывшего офицера старой армии, я стал всячески приближать его к себе, систематически защищая от партийно-общественных организаций, прорабатывавших Таболина как подхалима и разложенного в бытовом отношении человека…

Таболин без колебаний дал мне свое согласие на участие в заговоре. Тогда каких-либо конкретных заданий по заговору я Таболину не давал, сославшись на то, что в свое время он их получит.

Я наметил также к вербовке своего бывшего адъютанта Суворова Ф.И., которого потом назначил своим заместителем. С ним я установил близкие отношения, часто поощрял его и расположил к себе. Но так как Суворов по соцпроисхождению рабочий, в комендатуре он был наиболее устойчивым членом партии и, по моим подозрениям, являлся агентом особого отдела МВО (Московского военного округа. – Н.Ч.) – его очень часто расхваливал мне бывший начальник особого отдела МВО Арнольдов), (поэтому) я не рискнул раскрыться перед ним, как заговорщик.

Возможно, что в дальнейшем, если бы мне удалось (как я этого хотел) перевести его в Кремль, я бы и его вовлек в заговор, но против перевода Суворова возражал заместитель коменданта Кремля по внутренней охране А.И. Успенский, так как должность коменданта здания Рабоче-Крестьянского правительства, на которую я предполагал назначить Суворова, уже была занята Данцигером, прибывшим в Кремль вместе с А.И. Успенским.

Кроме Суворова, я также всячески приближал к себе своего младшего помощника Брюханова П.Н. Его, хотя я и не завербовал в заговор, но к моменту своего перехода в Кремль (1935 г.) считал достаточно близким себе человеком, которого в дальнейшем я смогу завербовать. Впоследствии, при помощи Фельдмана, мне удалось Брюханова П.Н. и Таболина Н.Н. перевести на работу в Кремль. Разрешите мне сразу же рассказать о своей деятельности в Кремле?

ВОПРОС: По вопросу о Вашей заговорщической деятельности в бытность комендантом Кремля мы Вас допросим особо. Сейчас расскажите о своей дальнейшей связи с украинской националистической и военно-фашистской организациями.

ОТВЕТ: Начну с того, что, вступив в военно-фашистский заговор (декабрь 1933 года) и получив соответствующие указания от Гамарника (январь 1934 г.), я, при свидании с Любченко в 1934 году, поставил его в известность как о вербовке меня в заговор, так и полученных мною заданиях от Гамарника. Любченко остался этим очень доволен.

Я также 4 или 5 раз виделся с Дубовым (в 1934, 1935, 1936 и 1937 г.). Эти встречи обычно происходили на ежегодных ответственных военных совещаниях у наркома К.Е. Ворошилова.

В разговорах с ним мы с восхищением говорили о Гитлере и о Дюбченко, как об украинском вожде, своем, как бы сказать, Гитлере.

В одну из встреч я посоветовал Дубовому использовать в заговорщической работе на Украине личный состав бывшего партизанского отряда Сорокина, поскольку мне было известно, что он у него сохранился, не распыляется, что его люди крепко связаны друг с другом и что он почти весь находится в Кременчуге и в его окрестностях.

Об этом мне лично говорил Сорокин при свидании со мной в 1934 году в комендатуре гор. Москвы.

В последний раз я виделся с Дубовым в 1937 году на военном совещании в Кремле, в присутствии членов Политбюро ЦК ВКП(б), на котором участникам совещания стало известно о признаниях Якира и других заговорщиков в своей антисоветской деятельности. Дубовой тогда сильно растерялся и струсил. Я его успокоил, заявив, что по официальной моей работе мне известно, что остальные участники заговора еще никем не выданы и не раскрыты органами НКВД, и посоветовал ему в целях перестраховки, как бывшему заместителю Якира, выступить на этом совещании и мнимой искренностью отвести от себя возможные подозрения. Дубовой так и сделал, а я затем уверял его, что он выступил очень хорошо, во всяком случае его выступление звучало вполне искренне и правдиво.

В 1934 или 1935 г. я в Штабе РККА встретился с Савицким. Савицкий мне тогда рассказал, что он успел уже очень многое сделать для украинской военно-фашистской организации в смысле укрепления ее национальными кадрами…

Две или три встречи я имел с бывшим командиром корпуса военно-учебных заведений УВО Капуловским в 1934 и 1935 г. Обычно я виделся с ним либо в Штабе РККА, либо в Центральном доме Красной армии…

ВОПРОС: Выше Вы показывали о Сорокине. Расскажите о нем подробнее.

ОТВЕТ: Сорокина я близко знаю по гражданской войне. По своей идеологии он типичный националист-шовинист. В 1934 году Сорокин два или три раза был у меня в управлении коменданта гор. Москвы по вопросам устройства на работу на Украине, как он выражался, его “братвы”, т. е. участников его партизанского отряда (в 1919 г.).