Кухтеринские бриллианты

— Завелся дед. Полчаса будет рассказывать, как генерал вручал ему первый Георгиевский крест, а потом солдаты угощали генерала селедочной ухой.

Деревня словно вымерла. По случаю уборочной страды колхозники находились в поле и возвращались домой уже в поздних сумерках. За лесом, на пшеничных полях, глухо рокотали тракторы и самоходные комбайны, а в селе галдели кружащиеся над огородами галки да звонкоголосо перекликались перед отлетом большие стаи скворцов. Неожиданно в птичий концерт вплелось отдаленное курлыканье. В высоком безоблачном небе медленно проплывал клин журавлей.

— Димк, совсем осень наступает, — грустно проговорил Сергей. — Махнем на Гайдамачихиной лодке к острову, а?… Жерлицы возьмем, может, щуку поймаем. Слышал, дед Матвей толковал, какое там щучье место.

— Как ты возьмешь лодку? Она на замке.

— Я приглядывался, пробой от замка запросто вытащить.

Димка опасливо покосился на Сергея.

— Гайдамачиха пожалуется, нам всыпят дома.

— Бабка и не узнает, как мы уплывем, — заторопился Сергей. — Возьмем котелок с собой, уху там заварим. Зима придет, где ты настоящей ухи поешь?… Поплыли, Димк?… Ну, хочешь, ружье возьму. У нас же четыре патрона заряженных есть, стрельнем на острове.

При упоминании о ружье Димка вроде бы начал колебаться. Ружье у Бирюковых было почти легендарное, переделанное из японской винтовки, привезенной дедом Матвеем из Порт-Артура. Хотя оно и имело небольшой калибр, но стреляло лучше всяких хваленых «Зауэров». Игнат Матвеевич как-то на глазах всей Березовки из него почти со ста метров срезал пролетающего дикого гуся.

— Ну, что молчишь? — опять насел на Димку Сергей. — Поплыли, узнаем, что Скорпионыч на острове делал в ту ночь. Помнишь, когда Гайдамачиха его встречала?… — И Сергей решительно поднялся со скамейки.

Дед Матвей, прикрыв глаза, продолжал вспоминать портартуровский случай с генералом Кондратенко.

Сергей изо всех сил греб самодельным, грубо отесанным веслом, а Димка консервной банкой отчерпывал из лодки накопившуюся воду. Лодка двигалась медленно, и чтобы добраться до острова, потребовалось, наверное, не меньше часа. Заросший густым тальником островной берег был высоким, обрывистым и вовсе не походил на ту приплюснутую к воде полоску суши, которую мальчишки привыкли видеть от Березовки.

Развернув лодку, Сергей медленно направил ее вдоль берега. Вода монотонно хлюпала по бортам, больше — ни звука! Словно на острове не водилось никакой живности. Даже обычного осеннего шелеста тальника слышно не было.

— Глухо, как в танке, — положив рядом с собой на скамейку консервную банку, сказал Димка.

Сергей промолчал. Изредка загребая веслом, он разглядывал остров, выбирая место, где лучше причалить к берегу. За широкой, полого вытянутой от острова, песчаной косой показалась большая, как бухта, заводь, густо заросшая кувшинками и лилиями. Ближе к берегу воду затянула мелкая травяная ряска.

— Вот мировецкое для щук место, — Сергей показал веслом на заводь. — Останавливаемся?

— Мне все равно, — только было равнодушно согласился Димка и вдруг схватил Сергея за рукав. — Смотри, смотри…

От ряски к средине заводи стремительно вытягивался след с расходящимися волнами, словно у самой поверхности воды скользила торпеда. Неожиданно след оборвался, как будто торпеда скрылась в глубине.

— Наверное, громадная, как акула, щука, — робко высказал предположение Сергей. — Ну, конечно, щука!.. В траве у берега на солнце грелась. Эх, акваланг бы сейчас и подводное ружье!..

Димка недоверчиво покосился на него:

— Нырять бы стал, да?

— А ты?… Коленки затряслись?

— Мне не жарко, чтобы в сентябре в воду лезть. Димке и в самом деле жарко не было. От необычной тишины его, скорее, знобило, и он то и дело украдкой поглядывал на прибрежные тальники, тревожась непонятным предчувствием, что из кустов кто-то наблюдает за лодкой. Сергей, напротив, был абсолютно спокоен. Бросив весло, он схватился за удочки и объявил:

— Рыбачить будем. Место что надо!

У Димки опять по спине пробежал холодок — показалось, что из кустов чьи-то глаза напряженно вглядываются в его спину. Он осторожно повернулся к кустам — тальники будто замерли. Только вспорхнула одинокая серенькая птичка и тут же скрылась из виду.

Едва только Сергей забросил удочку, поплавок резко нырнул. Чернополосатый окунь затрепыхался в лодке. Сергей снова наживил крючок. Розовое пятнышко поплавка покачалось на воде и осторожно дернулось несколько раз. Теперь поймался крупный чебак.

— Добрый живец, — зажав его в руке, удовлетворенно проговорил Сергей и стал готовить жерлицу.

Пока он разматывал жерличную бечеву, пока привязывал свободный ее конец к лодке и насаживал на трехрогий якорек трепыхавшегося чебака, Димка не утерпел и тоже забросил удочку. Клевало, как по заказу. Увлекшись рыбалкой, мальчишки спохватились только после того, когда солнце стало клониться к гори-. зонту.

— Шабаш!.. — скомандовал Сергей. — Плывем к берегу, уху варить будем.

— Может, лучше домой… — тихо проговорил Димка. — Знаешь, мне кажется, будто за нами следят с острова.