Кукла

— Но ведь всюду же сплошная купля-продажа, — продолжала Линда развивать мысль о равенстве полов. — Ну, ты же мне рассказывал про проституток. А чем хуже проституты? Ничем. А мужики, снимающие проституток, лучше, что ли, голодных дамочек из стрип-баров? Да, на них действительно не позарятся в этой вонючей «Точке». Но и тряхомуды, которые здесь сорят баксами, там тоже никому на фиг не нужны! Как говорится, фифти-фифти. Разве я не права?

— Да, логика у тебя железная.

— Вот и отлично, — поставила победную точку в споре Линда. — Значит, двигаем именно туда.

И, подключившись к интернету через свой мобильник, начала скакать по сайтам, предлагающим состоятельным дамам «эксклюзивные эротические переживания».

Через пять минут они уже неслись по никогда не засыпающей Москве с Ленинского на Тверскую, в «Красную шапочку», где дамы всех возрастов зачастую испытывают оргазм даже от бесконтактного стриптиза, не говоря уж о VIP-массаже в отдельном кабинете или купании с мускулистыми красавцами в надувном бассейне под эротичное пение Барри Уайта. Да, именно Уайта, поскольку многие из посетительниц женского стиптиз-клуба расстались с невинностью под виниловые диски с его умопомрачительным бархатистым баритоном. Правда, были здесь и такие, кто был соблазнен под патефонного Фрэнка Синатру. Как где-то читала Линда, любви все возрасты покорны.

Максим откровенно скучал, стараясь придать лицу выражение мужественной неприступности — он боялся, как бы его не приняли за педика, которых тут было в изобилии. Причем публика этого рода в «Красной шапочке» не то чтобы подвергалась остракизму, но некая дискриминация все же присутствовала. За одни и те же услуги мускулистых стриптизеров, а заодно и массажеров и — неофициально — трахальщиков голубая публика платила в два раза дороже, чем дамы.

Линда осталась довольна этим заповедником эмансипации и даже слегка поучаствовала во всеобщем веселье. Сунув голубоглазому шатену в плавки стобаксовую бумажку, она приказала ему поползать пару минут по полу по-крокодильи. И чтобы при этом кукарекал позвонче!

Вскоре веселье в Линде попритухло, и она сидела задумчивая и как бы безучастная к происходящему вокруг.

— Что ты? — участливо спросил ее Максим.

— Да нет, все нормально, — соврала она. И чтобы приободрить «своего господина», быстро добавила: — Я сравниваю их с тобой. Совершеннейшие пустоголовые болванчики. Ты у меня супер!

Но нет, не эти мысли ее занимали. И это были даже не мысли, а выбросы в центральный процессор рефлексов, которые она приобрела во время шоссейной охоты. Ух, с каким бы упоением, в каких бы сладострастных конвульсиях она выпустила бы сейчас кишки из кого-нибудь из этих смазливых красавцев. Как поистязала бы его, чтобы упиться неземным оргазмом! И ведь наверняка многие из них натворили в своей жизни такого, за что вполне заслуживают смерти.

Впоследствии она реализовала это непреодолимое желание в полной мере. В декабре Линда зачастила в стрип-клубы с мускулистыми красавцами «на горячее». Конечно же, с согласия Максима, совсем уже к тому времени одуревшего от любви, которая, как он полагал, превращала его из робота в человека. Он одурел и не замечал, точнее — не хотел замечать опасных перемен в характере Линды.

Правда, она в этом была совсем не виновата. Так уж сложилась ее драматическая судьба, что она, имея мощный интеллект, была по сути ребенком без минимально необходимого жизненного опыта. А у детей, как известно, чувства не развиты, дети еще не способны жалеть других и сопереживать чужой боли, поскольку не испытали ее на себе; а уж о смерти они и вовсе имеют приблизительное представление. Поэтому ни в одной цивилизованной стране дети не преследуются законом даже за самые ужасные преступления.

Именно такой на этом этапе своего развития были и Линда. Так что все ее зверства вполне можно было не только понять, но и простить.

Когда Линда через неделю предложила Максиму снова развеять грусть-тоску в каком-нибудь экзотическом местечке, тот отказался и даже стал оправдываться: «Извини, дорогая, я человек не светский. Мне прошлой поездки на год хватит, а то и на все два. Так что ты уж как-нибудь без меня. Надеюсь, это тебя не слишком огорчит». Линда, конечно, посокрушалась для отвода глаз, повздыхала — мол, без тебя мне будет не так весело. И с головой ринулась в омут своих сомнительных развлечений.

Она стала регулярно появляться то в «Ананасе» на Тушинской, то в «Славе» на шоссе Энтузиастов, то в «Клубе 31» в Ясеневе, то в «Адаме и Еве» в Измайловском парке, то в «Алиби» на Сретенке, то в «Амазонии» на Страстном, то, естественно, в «Красной шапочке», где у нее и родилась идея об истреблении стириптизеров.