Кукла госпожи Барк

Из разговора с девушкой я понял, что, когда она накрывала чай, в гостиной находились только Сайкс, лейтенант и сама хозяйка. Где же был Кожицин? Возможно, что его держали внизу, в комнатах первого этажа, до тех пор, пока Зося не ушла к Янковецкой.

Я переменил тему разговора, конечно, не сказав девушке ни о Кожицине, ни о моих открытиях на карнизе ее дома.

– Как только я увидела незакрытое окно, я поняла, что вы ушли через него, и у меня отлегло от сердца. Вы не ушиблись? – улыбаясь, спросила она.

– Нет! Я даже не представлял, что так легко совершу этот прыжок. Вы когда вернулись домой, Зося?

– В начале первого часа. Госпожа Барк позвонила к Янковецкой, а спустя десять минут за мною пришел автомобиль.

– А когда вернулись?

– Когда вернулась, госпожа Барк была одна, лежала в постели, читала книгу. Со мною была исключительно мила. Ну, а сейчас вы видели, как она продолжает вести свою игру. Я говорю о бокале вина…

– Я очень боялся, Зося… – начал было я.

– Не бойтесь, – остановила она. – Я не знаю тонкостей и методов моей госпожи, я не так хитра, как она, но и не такая простушка, какой она считает меня. Многое мне было непонятно, ко многому я относилась безразлично, а кое-что нарочно не хотела замечать. Я была в стороне от интриг и затей госпожи Барк, мне не было ни нужды, ни охоты заниматься ими, но когда я вижу, что служу только орудием в чужой подлой игре, когда дорогие для меня… – она поправилась, – дорогой для меня человек, мой брат, чуть не стал жертвой их гнусной интриги, я перестаю быть равнодушной. Я становлюсь на ту сторону, где находится мой брат… и вы! – взволнованно сказала она.

Я заглянул в ее чистые, еще горевшие огнем возбуждения глаза, и мы крепко поцеловались. Потом она высвободилась из моих объятий и быстро пошла по дороге.

– Завтра, Зосенька, Ян будет в Тегеране, и когда только захотите – вы увидите его.

– Я несказанно счастлива… и приездом брата, и вашей… – Она тихо договорила: – Привязанностью ко мне.

– Зося! Будьте осторожны. Один неосторожный шаг, малейшая оплошность – и эти изверги не задумаются уничтожить вас! – взволнованно сказал я.

– Я знаю это. Они не остановятся ни перед чем, но теперь я не боюсь их. Возле меня будут брат и вы… – Она взглянула на меня таким, смелым и доверчивым взглядом, что я успокоенно кивнул.

– Вы знаете, где мы живем? И сумеете, если нужно будет, прийти к нам?

– Если будет надо, днем ли, ночью ли, бросив все, я сумею добраться до вас. А теперь, мой дорогой друг, – она лукаво улыбнулась, – как называет вас госпожа Барк, пойдемте к экипажу. Пора домой.

Мы условились о деталях и условных знаках, которые должны были облегчить наши следующие встречи. Так, например, телефонный звонок ко мне и английские слова: «Что это, магазин Пель-Мель?» означали, что случилось нечто важное и что Зося ожидает меня в вестибюле этого магазина.

Я отвез ее домой и, довольный успехами дня, вернулся к себе.

Генерал сидел в кабинете.

– Ну, как здоровье вашей знакомой? – спросил он, повернувшись в сторону спрятанного микрофона. – Болеет или уже поднялась?

– Лучше… Вчера был врач… предписан покой и отдых, но, сами понимаете, сердце, – сказал я.

– Знаем мы эти женские болезни. Нервы или еще какие-нибудь пустяки… А вы, конечно, растаяли, видя ее этакой умирающей Травиатой.

– Не растаял, но… по правде сказать, стало жалко… – я запнулся.

– …И соблазнительно, – смеясь закончил генерал. – Ах, Александр Петрович, женщины – это та самая апельсиновая корочка, на которой вам суждено поскользнуться. Ну, да ладно, скажите лучше, когда вы сможете лететь в Тбилиси? – он молча подсунул мне бумажку.

«Дня через два» – было написано на ней.

– Дня через два.

– Отлично! Я без вас занялся работой, и вот у меня есть кое-какие замечания по поводу доклада. Все эти данные и план важны для верного освещения дела. Секретные данные, собранные вами, я ценю, но надо, чтобы доклад отражал не вашу личную точку зрения, а был политически обоснован и верен. Помните, что выводы касаются работы всей смешанной комиссии. Мы отвечаем за каждое слово, – строго закончил генерал.

– Слушаюсь, товарищ генерал! Итак, доклад я беру с собою, а его копию оставлю здесь. Он и комментарии будут в сейфе.

– Хорошо! Закончим это. А теперь расскажите, как поживает прелестная полячка Зося, – снова переходя на шутливый тон, спросил генерал.

– Нормально. Ездил с нею за Казвинские ворота. Замечательная девушка.

– Хорош! – засмеялся генерал. – Запутался в двух соснах… Кто же, наконец, вам нравится, Барк или Зося?

– Не знаю, – вздохнул я. – Когда нахожусь с госпожой Барк – она, а когда встречаюсь с Зосей, то Зося.

– Черт знает, что вы говорите! Довольно-таки безнравственные речи! – возмущенно прервал меня генерал. – Не нравится мне это, дорогой Александр Петрович, улетайте-ка скорее в Тбилиси, может быть, недельная разлука остудит ваши донжуанские страсти. Жениться, говорю вам, жениться пора, – вставая, сказал он, с шумом захлопывая папку.

– Товарищ генерал, я завтра съезжу на аэродром, выясню, когда идут самолеты на Тбилиси.

– Съездите, – сказал генерал, и мы вышли из кабинета.