Кукла на качелях

— Если хочешь, в следующий раз пойдем вместе. Тебе должно понравиться.

— Ловлю на слове… Что ты ищешь?

— Нашел, — выпрямился Андрей. Он развернулся и, сжимая что-то в кулаке, направился к кровати.

Теперь она внимательно разглядывала его спереди: мощные грудные мышцы, шары бицепсов, опутанные венами, четко обозначенные мышцы брюшного пресса и…

— Ты меня смущаешь. — Андрей прикрылся левой рукой. — Твой взгляд как прикосновение.

Хохлачев забрался в постель, накрылся одеялом.

— Дай руку, — попросил он.

«Обручальное кольцо», — мелькнула у Алены счастливая мысль.

Андрей надел ей на палец массивный, но изящный золотой перстень. Перстень болтался на пальце, как обруч на талии.

— Размером ошибся, — разочарованно сказала Алена, снимая перстень и протягивая его Андрею. Понятно, что это было не обручальное кольцо.

— Оставь себе. Это… не то чтобы подарок… Скорее знак свыше… Посмотри внимательней не вензель.

— Здесь мои инициалы, — поднеся перстень ближе к свету, сказала Алена. — Ты его купил в антикварном?

— Представь себе, нашел на чердаке, в доме на Васильевском. Я думаю, он там пролежал лет сто, не меньше. Меня дожидался. Носи его на шее, на цепочке. Пусть он принесет тебе счастье.

— Счастье — слово из семи букв, — медленно проговорила Алена и, помолчав, добавила: — Помнишь, я тебе рассказывала о девушке, за которой ухаживали мой дядя и папа?

Андрей кивнул.

— В память о ней, тебе дали имя — Алла.

— В память… Ей не было еще семнадцати… Она утонула, когда отдыхала на Черном море… Ее фамилия тоже начиналась на «Г».

С минуту они молчали. Обоим было понятно, что сегодня уже ничего быть не может.

— Давай спать, — предложила Алена. — Я так устала…

10

Наутро Алена проснулась со словами:

— Это наказание — просыпаться без воспоминаний об увиденном во сне. Опять снилось что-то хорошее, а я ничего не помню.

— Кто видит сны, тот меньше ценит явь, — потянувшись сказал Андрей. — О, почти стихи получились…

Они посмотрели друг на друга и замерли, объединенные общим желанием.

И все повторилось сначала.

И так же, как ночью, они одновременно закричали и, обессиленные, лежали рядом как мертвые.

В дверь постучали.

— У вас все в порядке? — беспокойно спросил коридорный на ломаном русском.

Андрей привстал на локтях.

— Все нормально! — Крикнул он в ответ. — Телевизор громко включили! Нечаянно!

— Ты еще живой?! — Алена игриво посмотрела на него.

Хохлачев мужественно улыбнулся.

И все повторилось сначала. На этот раз в дверь никто не стучал: телевизор — так телевизор…

— Давай сегодня никуда не пойдем? — сказала Алена, распластавшись на его груди, как медуза на влажном камне.

— Даже перекусить?

— Будем, как в том анекдоте, питаться любовью…

— При таком режиме питания — раз в полчаса — припасов хватит только до следующего утра.

— Согласна… А потом и умереть не жалко…

Они провели в постели еще два часа. В конце концов, дела заставили их покинуть ложе любви.

Они приняли душ вместе.

Вода, смена обстановки придали им новые силы, которые они тут же, не задумываясь, растратили без остатка, с восторгом и безумием, как будто отдаваться друг другу и было их единственным предназначением в этой жизни.

Перед тем как спуститься в ресторан, Андрей по мобильному телефону позвонил своему заместителю Сергею.

— Ну, все идет штатно. Фуры через час будут на месте. Сергей уже там. А у нас есть время, чтобы спокойно позавтракать вдвоем.

Завтракали они втроем, в обществе неунывающего Жака, который, впрочем, как и остальные немногочисленные в этот час посетители ресторана, уже обедал. Жак яростно жестикулировал, разговаривал громко и все время поглядывал на Алену.

— Что он говорит? — спросила она.

— Он говорит, что ему уже восемьдесят, но будь он лет на пять моложе, то отбил бы тебя у меня.

— Желаю и тебе такого же активного долголетия, — улыбнулась Алена.

Когда завтрак-обед подходил к концу, Алена неожиданно осознала одну вещь. Вчера, оглушенная тем, что заставил ее пережить Андрей, она забыла об осторожности и рассказала ему часть своей биографии. Своей! А не Аллы Григорьевой, за которую все еще себя выдавала: поездка в Москву, знакомство в поезде…

Всю дорогу до торгового дома «Йоулупукки», который находился в пригороде Хельсинки, Алена пыталась понять: выдала она себя или нет?

Наконец она не выдержала и бросила испытующий взгляд на Андрея.

— Наша «девятка» наглая… Подрезать хотела! — расценил Хохлачев ее взгляд как осуждение за рискованный маневр, который он только что совершил. — Все… Буду ехать осторожней.

«Нет, — успокоилась Алена, — кажется, обошлось… А что, если все ему рассказать? А вдруг он скажет: знать тебя не хочу! Нет уж… Пусть все идет, как идет…»

До места они доехали меньше чем за двадцать минут.