Кукла на качелях

Освободив девушку от всего лишнего, как скульптор освобождает прекрасную статую от ненужного мрамора, прикрывающего ее, Андрей подхватил Алену на руки и понес на кровать. Алена, казалось, уже получила все, чего ждет женщина от мужчины: закрывающиеся в истоме глаза, подрагивающие ресницы, блаженная улыбка, тихие стоны, вырывающиеся из ее полураскрытых губ… Но, когда Андрей коснулся этих губ своими губами, он понял: ничто в мире не имеет предела. И порога удовольствия тоже не существует. Доказательством тому была она. Сознание же того, что наслаждение, которое так остро и откровенно переживала Алена, доставляет ей именно он, многократно усиливало накал эмоций, который, в свою очередь, вызывала в нем она.

Казалось, после того, что они оба испытали, возврат в действительность, где все так банально — кровать, шкаф, стена… — невозможен. Но они возвращались… Впрочем, лишь затем, чтобы уйти опять, опять и опять…

Когда их силы иссякли, иссякли одновременно у обоих, они просто тесней прижались друг к другу и лежали так, пока потихоньку не стали приходить в себя.

— Годичное воздержание пошло тебе на пользу, — проговорила она, и он ощутил, как легким ветерком скользнули по лицу ее слова.

— Может быть, — ответил он. — Тебе видней. А сколько времени воздерживалась ты?

Она отстранилась от него так, чтобы видеть его лицо.

— Ты хочешь сказать, что я опять злоупотребляю информацией о тебе?

Андрей ничего не ответил.

Алена легла на спину, вытянула руки вдоль тела.

— Хорошо… — сказала она ничего не выражающим голосом. — Я расскажу тебе о своих болячках… Потом можешь делать с этим, что хочешь.

Он мог остановить ее, но не стал этого делать.

Алена выдержала паузу, чтобы сосредоточиться и рассказать свою историю правдиво, но так, чтобы не навредить себе.

— После школы я поехала в Москву поступать в театральный институт, — заговорила она. — Это было года четыре назад… В купе мы ехали с одним парнем… Нет, это был не Рома… Его звали Игнат, — придумала она на ходу имя. — Он тоже ехал поступать… Мы оба провалились — он и я. Вернулись в Воронеж, и там начался наш роман… — Алена запнулась, испугавшись, что тут же разоблачила себя, назвав имя Роман вместо придуманного — Игнат. — Наверное, я его любила… Но если это любовь, то как назвать то, что я испытываю к тебе?

Андрей бросил на нее странный взгляд, отвел глаза.

— В общем, я была к нему привязана, — продолжила она. — И, как я теперь понимаю, привязана больше, чем он ко мне. Как-то — была весна — я пришла к нему, и он… Он стал уговаривать меня переспать с его дружком, которому проиграл крупную сумму.

Андрей вновь бросил на нее странный взгляд, но глаза уже не отвел, смотрел на Алену так, будто она должна была выстрелить в него.

— Я не согласилась, — рассказывала Алена дальше, волнуясь все больше и больше. — Но он так умолял меня… Говорил, что для него все будет кончено, если я не передумаю. Говорил, что любит и всегда будет любить… А я? Я ведь тоже любила его. А что такое любовь, если не жертва? Сохранить себя и дать погибнуть ему?.. Я согласилась… Я говорила себе, что это все равно неправильно. Но разве могла я поступить по-другому? Согласилась… и пошла… Я пришла туда, куда он меня послал, хотя сто раз могла повернуть назад… Но я обещала… Обещала, что принесу себя в жертву ради него… Вот такая я дура…

Алена замолчала.

— И что было дальше? — спросил Андрей осипшим вдруг голосом.

— Интересно, что было дальше, правда?! — неожиданно зло проговорила она.

Хохлачев предпочел отмолчаться.

Алена немного успокоилась и продолжила:

— Ничего не было. Произошло то, к чему я подготовиться никак не могла… Дверь открыл… Игнат… Оказалось… В общем, в то время, когда я была у него и он уговаривал меня вернуть его долги моим телом, в соседней комнате сидели его дружки и слушали, как он меня уламывает. Среди них был один, с которым он поспорил… на бутылку водки, что я соглашусь… На бутылку водки! Они ее выпили тогда же, еще до моего прихода… Обогнали меня на машине… он просил прощения… Преследовал меня… Но как я могла простить, если прощать было уже нечем… Все выжжено, все умерло внутри…

Она помолчала и добавила:

— Вот такая история… Вот такая первая любовь. Можешь теперь подкалывать меня всю оставшуюся жизнь…

Алена чуть не плакала. Нижняя губа ее, эротично-припухлая, подрагивала. Андрей понял: еще секунда — девушка разревется и ее уже будет не остановить.

Он притянул ее к себе, обнял, погладил по голове и тихо сказал:

— Я тебя не обижу… Слышишь? Никогда…

На другое утро они спустились в сауну, поплавали в бассейне и сразу после завтрака со «шведским столом», отягощенные дорожными сумками, вышли из гостиницы и направились к машине. Дорогу им перебежала черная кошка. Чуть замедлив шаг, Андрей спросил:

— Ты веришь в приметы?

— Я верю в гипервнушаемость.

— Кто пренебрегает приметами, тот провоцирует судьбу, — заметил Андрей, прибавляя шаг. — Провокация состоялась.

Когда последняя сумка была уложена в багажник, к ним подошел Жак, серьезный, решительный.