Кукла на качелях

Нет, его определенно стоило поучить правилам общения с начальством! Но я отдавал себе отчет, что действительно не найду обратной дороги без посторонней помощи. Даже липовую карту и то потерял, пока был без сознания. Так что пока я прикусил язык и тяжело поднялся с нар, с опаской ступая на травмированную ногу.

Нога уже не болела.

Совсем.

Удивляясь возможностям своего организма, я направился вслед за Хгаром к выходу из барака. Из дверного проема сделал прощальный жест Милленцу и переступил порог. В глаза и ноздри тут же ринулась вездесущая – нет, в бараке ее было куда меньше! – пыль. Я расчихался, выступили слезы, на зубах уже мерзко скрипело…

А навстречу нам, плавно покачиваясь под тяжестью двух огромных сумок в руках, шла Лени.

Поравнявшись с ней, Хгар даже не повернул головы, словно и не заметил жену. А она…

Она смотрела на меня.

* * *

Старый Боб как-то странно на меня взглянул, когда я попросил у него второй экземпляр карты рудников взамен утерянного. Но ничего не сказал и карту предоставил. Все, что он при этом подумал, озвучил Торп, у которого я вполне невинно поинтересовался, какие объекты на ней таки соответствуют действительности.

– Ты… того, это самое… – глаза старшего инженера нехорошо сузились, – брось выпендриваться, Эл. Тут свои правила, и тебе лучше их уяснить. У каждого свое дело: голомордые вкалывают, я слежу за рудниками, ты слушаешься меня. Понял?

А ведь сначала он показался мне нормальным мужиком.

Пришлось кивнуть.

– Слушаюсь, шеф. И какие будут указания?

Торп усмехнулся – со все еще враждебно прищуренными глазами. Похлопал меня по плечу.

– Пока что никаких, можешь расслабиться. Только смотри, чтобы Хгар не спасал больше твою молодую жизнь. Еще один такой случай, и каждый голомордый будет показывать на тебя пальцем и хихикать. Не говори потом, что я не предупреждал.

Я резонно возразил, что спас меня не Хгар, а его жена и Милленц. В ответ Торп лишь поморщился и посоветовал не увлекаться панибратством с голомордыми. Я хмыкнул достаточно громко и непочтительно. Напарник пожал плечами, беззастенчиво наполнил техническим спиртом мою флягу и, сунув ее в сапог, ушел «по делам». Меня они, видимо, не касались – и наплевать. Не очень-то и хотелось.

Я сел было писать рапорт насчет несуществующих рудников под номерами Первый-альфа и Первый-бета (карта прилагается), но, поразмыслив, порвал его ко всем чертям. Мелкий донос, да и только. Такое собачье рвение никому в Центре не понравится. Другое дело, если за месяц изучить ситуацию досконально и по истечении испытательного срока предоставить наверх основательный, всесторонний отчет. С отдельным параграфом по каждому руднику. И по каждому сотруднику, если уж на то пошло.

Во всяком случае, расслабляться, как советовал Торп, я не собирался. Но в конкретно взятую данную минуту делать мне было абсолютно нечего. Тесная каптерка, не убранная после вчерашней пьянки и благоухающая сивухой, селедкой и грязными носками, начинала действовать на нервы. Захотелось выйти на воздух – при мысли о воздухе я сардонически ухмыльнулся, но таки нацепил маску и направился на прогулку.

Конечно, было бы глупо шагать наобум Лазаря, рискуя снова сбиться с пути. Но из этого не следует, что теперь я стал чинно наматывать круги вокруг купола базы. Разумеется, направился я достаточно далеко, тщательно фиксируя ориентиры. Участок не такой уж большой, рано или поздно я должен был выйти к какому-нибудь руднику. Или к поселению каторжников. Может, даже к тому самому, где…

Но, честное слово, мне и в голову не приходило разыскивать ее.

Просто так получилось.

* * *

Она подошла ко мне осторожно, ступая мелкими шажками и поглядывая исподлобья светлыми косящими глазами.

Но подошла. Сама.

– Элль…

Я негромко рассмеялся – так забавно и необычно произносила она мое имя. Прикусил язык – мой идиотский смех мог показаться ей и глупым, и невежливым. Потом вспомнил, что на мне все равно надета маска.

Надо же – а она, Лени, все же узнала меня.

На ней было то же самое – наверное, единственное – шерстяное платье, то же ожерелье на груди. Полиэтиленовый сверток в руках навел меня на вывод, что она, как и в тот раз, собирается нести обед своему мужу-каторжнику. Впрочем, кажется, она не торопилась.

Больше у бараков – тут их было десять-двенадцать – я никого не заметил. Если бы заметил, это послужило бы красноречивым фактом для будущего отчета, а так… все нормально. Каторжники, как водится, работают, а жена одного из них осталась на хозяйстве. Логичнее и не придумаешь.

Куда уж логичнее.

Она стояла, чуть запрокинув голову. Абсолютная, без малейшего оттенка, белизна кожи сбивала с толку. Такое белое лицо должно бы казаться мертвенным – а ведь ничего подобного! Сияющая жизнь прямо-таки била в ней через край – вопреки вездесущей серой взвеси радиоактивной пыли. Неужели там, откуда эта женщина родом, люди совсем нечувствительны к радиации? Скорее всего так и есть – и все же мне вдруг стала очень мешать моя защитная маска.