Кукла на троне

– Куда? – спросил слуга Ориджина.

– К шерифу.

Неожиданно Дед пожал плечами:

– Ладно, идем.

У шерифа Кейсворта был красный нос. Смачный такой, свекольный, с прожилками сеточкой. Марк хотел говорить спокойно… но, увидав этот нос, не сдержался:

– Ты совсем очумел, пьянчуга? Что допустил в своем городе?!

– По какому праву!.. – взревел шериф, а Марк оборвал его, грохнув кулаком по столу.

– Эврианов закон, шестнадцатая статья: «Подстрекательство к бунту». Виновны от четырех человек до трех тысяч! А ты сидишь, жуешь сопли!

Шериф издал грозный рык:

– Грррм! Не твое собачье дело! У нас вольный город, народ говорит свободно!

– Дурак ты набитый! Вольный город? Так это еще хуже, пустая башка! Будь у вас лорд – герцог с него бы шкуру спускал. А так – пришлет роту кайров, они вам устроят волю! Языки на копья нанижут, а кишки по заборам развесят – будет воля! Или думаешь, герцог не узнает? Лорд-тьма-сожри-канцлер – не узнает?!

– А вы кто такие? – спросил шериф чуть тише.

Марк злобно хохотнул:

– Мы, представь себе, люди лорда-канцлера. Его светлости Эрвина Ориджина личные посланники.

– Правда?.. – медленно, но все же доходило. – Я это… я сейчас распоряжусь… мы прекратим!..

– Значит, так. – Марк обошел кругом стола и воздвигся над шерифом. – Прекращать поздно: слово сказано, зерно посеяно. Потому сделаешь ты вот что. С завтрашнего дня – никаких сборищ. Кто начнет вещать – без лишних слов в темницу, пускай там вещает. Но горожан ты умаслишь, чем только сможешь. Вылижешь улицы, переловишь карманников, приструнишь хулиганов. Констебли твои берут у горожан – запретишь. Чтобы ни звездочки, чтобы только по закону – ясно тебе?! Чтобы все отныне делалось по закону! Вообще абсолютно все! Собака гавкнула – и то по закону. Если нет закона – пусть не лает! А потом развесишь по городу флаги с гербами и всех научишь орать: «Слава Агате!» Вдохновенно так, с чувством: «Слава его светлости! Слава Агате!» Понятно?

Марк ткнул пальцем в оконное стекло.

– И чтобы через неделю твой Кейсворт был образцовым прелестным законопослушным местечком. Чтобы любой северянин, приехав сюда, захотел остаться жить! Чтобы Первая Зима против Кейсворта казалась дичью и глушью! Ясно?!

Уже некоторое время шериф повторял:

– Так точно, милорд. Будет сделано, милорд. Так точно…

Наконец, Марк исчерпал запас. Перевел дух, буркнул:

– Ладно…

Шериф еще сказал по инерции:

– Будет сделано.

Помолчал, трижды шмыгнул носом.

– Так вы, милорд, вы это… не доложите?

– Мы – нет, – ответил Марк, искренне надеясь, что не солгал. – А вот за других шпионов в толпе я не ручаюсь. Потому отлови нескольких зачинщиков и показательно высеки. Прежде всех – того, что подгавкивал со ступеней. Явный провокатор.

– Будет сделано, милорд.

– Надеюсь, что будет. Бургомистру доложи, что мы заходили. Пускай тоже почешется.

– Да милорд.

– Ладно…

Марк уселся на стол. Царапнул еще взглядом по сетчатому носу шерифа. Сказал уже спокойнее:

– Вообще-то мы прибыли по другому делу. Ответь-ка на пару вопросов. В начале декабря в четырех милях от Кейсворта сгорела гостиница «Лесной приют». Что знаешь об этом?

Шериф проморгал зародыш бунта у себя под носом. Шансы, что он вспомнит что-нибудь о какой-то там гостинице, были ничтожны. Марк спросил только для очистки совести, и уже представлял себе муторный завтрашний опрос констеблей, почтовых курьеров, торговцев, глашатаев, сплетниц… Но шериф на диво ответил: «Всенепременно, милорд», – и вытащил из бюро толстенную книгу. Пролистал на начало декабря – Марк заметил, как много страниц исписано с тех пор. Похоже, все служебное рвение, какое осталось у чинуши, он направлял на ведение учета происшествий – единственное дело, ради которого не нужно было покидать кабинет…

– Да, милорд, запись имеется. На рассвете девятого декабря хуторяне заметили дым над лесом. Придя на место, нашли пепелище и трупы. Тела похоронили, о пожаре доложили нам. Это потому, что у них, в хуторе, своего констебля не имеется.

– Сперва похоронили тела, а лишь потом заявили в полицию?..

– Что с ними еще было делать? Лес же. Не закопаешь – волки пожрут.

– Ты учинил следствие?

– Никак нет, милорд. Дело обычное: пожар. Из очага выпали угли – и готово. Да и лес этот, где гостиница, не моя забота. Мы – вольный город, а лес принадлежит баронству.

– Баронскому шерифу сообщил?

– Зачем? Случай-то ясный.

Ну, естественно…

– Шериф, а были ли в последующие дни – десятого, одиннадцатого – еще какие-нибудь ясные случаи в округе? Скажем, грабеж, разбой, убийства?.. Может, другие пожары?

– Сейчас-сейчас, милорд…

Густо наслюнявив пальцы, шериф пролистал несколько страниц. Вчитался в записи, шевеля бровями.

– Никак нет. Никакого грабежа или иного бесчинства.

– А если б случилось, ты бы знал?

Шериф как будто обиделся:

– Учет ведется аккуратно, милорд. Извольте проверить!

Да-да… Ленивый и тупой пьянчуга, о чем, конечно, знает весь город. Вряд ли он первый, к кому бегут за помощью в беде.