Кукла на троне

– Ты не горюй. Значит, твоя пара еще где-то ходит по свету. Святая Софья каждому любовь посылает. Не может быть, чтобы остался без нее.

– А ты как, Луиза?

– Да как… все вдовствую. Сперва горевала, а потом просто не до мужиков было: война да торговля. Сама веду дела, Сара с Вихренком помогают. Наняла двух охранников – тьфу, дурные бараны! Не чета тебе…

Подошли Бродяга с Весельчаком. Джо представил их, Луиза позвала всех в свой фургон – пить чай. Сели, выпили, закусили пряниками. Вихренок и Сара прилипли к Джоакину, затараторили наперебой:

– Дядя Джо, дядя Джо! А ты в столице был? И мы были! А ты в вагоне ездил? А мы нет! А как оно? Дядя Джо, а где ты пропадал все время? Мы скучали! Чего ты раньше не приехал?..

Потом Бродяга сказал, что пора идти – Салем-то ждет результатов опроса. Джо позвал Луизу:

– Идем с нами. Салем – хороший мужик. Познакомлю вас.

Пришли в палатку вождя, только тут Джо задумался, как же представить торговку? Сказал:

– Это Луиза. Мы с нею вместе хлебнули много горя.

Для Салема это оказалась лучшая рекомендация. Он принял Луизу, как сестру: усадил, накормил, напоил вином. Едва узнал, что она тоже родилась на берегу Ханая, засыпал вопросами: в каком краю, в каком селе? Чем родители жили? Какую скотину держали? А поле большое?.. Она отвечала подробно, ей было приятно вспомнить, а ему – послушать. Салем замечтался, глаза затуманились. Представлял себе, видно, любимое гречневое поле, ревущие пороги, соседскую пасеку, избушки-пирожки… Почему-то сказал:

– Ты, Луиза, немного на мою жену похожа…

Она спросила:

– Ты, стало быть, женат?

Салем хмыкнул невесело:

– Кажись, уже нет. А у тебя супруг?..

Джоакин шикнул на Салема:

– Поосторожнее с вопросами. Убили ее супруга.

– Прости, Луиза. Я ж не знал.

Бродяга прервал эту бестактную беседу, напомнив:

– Салем, ты нас посылал разузнать. Мы готовы доложиться.

Он выразительно глянул на торговку – мол, не выставить ли постороннюю. Джо сказал:

– Да перестань. Она весь день на базаре. Все, что там говорят, знает лучше нас!

– Выкладывайте, – махнул Салем.

Они выложили. Могер Бакли, видимо, был прав во всем. Лорд-канцлер подмял двор под себя и крутит владычицей. Печали народа его не заботят. С налогами беда повсюду, кроме Фаунтерры, но для канцлера это хорошо – с этих денежек он пирует. Лишь в одном Бакли, кажется, ошибся: пока лорд-канцлер не думает слать на Подснежников войско. Он – не кровожадный зверь, а просто праздный лентяй. Но кто знает, как он поступит, когда повстанцы потребуют снизить налог.

Салем поразмышлял, почесывая бороду.

– М-да… Сложненько… Поди разберись…

Спросил Луизу:

– А ты как думаешь?

– Что думаю?

– Ну, ты ж слыхала: мы идем ко владычице за справедливостью. Что думаешь – получится у нас?

Луиза хмыкнула:

– Салем, не обижайся, но вы все – мужики. Невдомек вам… Императрица – барышня восемнадцати лет. Я помню свои восемнадцать – так у меня на уме было только одно. И это одно – поверь, совсем не справедливость.

Вождь нахмурился и дальше говорил мало.

Но когда Луиза собралась уходить, сказал:

– Я давеча звал Трехпалого к себе в гости, в Саммерсвит. Если будем живы, приезжай и ты! У нас очень хорошо, тебе понравится…

Она пообещала приехать и пошла в свой фургон, Джо – с нею, проводить.

По дороге Луиза сказала:

– Ты прав: Салем хороший и добрый. Но очень простой, мой Вихорь таким же был… Ему не тягаться со знатью. Отговори от затеи, если сможешь. А то сгинет же.

– Не смогу, – ответил Джо. – Салем упрям, да и отступать ему некуда. Если вернется домой без императорского помилования, тут же угодит в петлю.

– Очень жаль… – Луиза вздохнула. – Ну тогда хоть сам уходи. Уже свое отвоевал, будет с тебя. Теперь поберегись, поживи в удовольствие. Поедем со мной в Уэймар. Я тут накупила задешево всяких железок: шлемов, кольчуг. Ты в этом понимаешь, сумеешь расхвалить и продать подороже. Треть выручки отдам! Поехали, Джо!

Он тоже вздохнул:

– Нет, прости, не могу.

– Чего? Ужели снова хочешь на бойню? По глазам вижу, что нет!

– Не хочу, – согласился Джоакин. – Но Салем – хороший мужик, и бьется за доброе дело. Я должен помочь, сколько смогу. Когда увижу, что ничего уже не сделаешь, тогда уйду. Но не раньше.

– Тогда большущей тебе удачи, – Луиза крепко обняла его на прощанье. – Я езжу старым маршрутом Хармона, только гостиницы сменила. Запомни названия… Если будете живы – найдите меня, ладно? Пообещай!

* * *

Город Хэмптон встретил Подснежников раскрытыми воротами, хлебом и медом. Мастера и подмастерья, трактирщики и слуги, извозчики и грузчики, священники и цеховые старшины – все высыпали на улицы и приветствовали повстанцев, размахивая шапками.

– За честный налог! За справедливость! Слава Салему!

Во главе колонны стройными рядами шагали молодчики. Все в шлемах и кольчугах, со щитами и копьями – заправский отряд. К остриям копий по завету Салема были привязаны цветы, но это не скрывало напористой силы шествия. Впереди авангарда вышагивали кони, Зуб и Рука Додж возвышались в седлах. Они занимали почетное место полководца-триумфатора. Время от времени Зуб вскидывал над головой руку, сжатую в кулак, и кричал: