Кукла на троне

Герцог Морис Лабелин и принц Гектор Шиммерийкий просили аудиенции прямо сейчас.

Банкирские дома Фергюссона, Дей и Конто желали обсудить с владычицей некоторые аспекты реформы.

Казначей Роберт Ориджин просил разъяснений о взаимодействии с новым министром налогов.

Шаваны – представители графств Рейс и Холливел – уведомляли о своем прибытии и просили владычицу принять их дары.

После долгого крепкого сна и двух чашек лучшего на свете кофе голова Минервы была восхитительно ясна. Сложно и вспомнить, когда в последний раз думалось так легко, с такою быстротой и наслаждением. Мира видела межстрочную подоплеку записок, вмиг находила лучший ответ на каждую.

Шаваны сообщают не столько о своем прибытии, сколько об успехе отступления из Литленда. Орда возмущалась снятием осады с Мелоранжа, но Степной Огонь сумел удержать ее в подчинении и увел на Запад. Дары, посланные владычице, – подтверждение его странной вассальной присяги. Насколько Мира знала, лучшим подарком на Западе считается тот, что связан с лошадьми. Шаванов следует принять поскорее. Если приведут коня, принесут шпоры, уздечку или седло – значит, Великая Степь подчинилась Короне. По крайней мере, на время.

Фергюссон, Дей и Конто желают не столько обсудить аспекты, сколько пожаловаться. Как дорого стоит открытие новых отделений, тем более – срочное. Как много понадобится стражи, как усложнится учет налоговых поступлений. Да и как быть с людьми, желающими оплатить налог не деньгами, а товаром? Нынешние законы это допускают… Мира имеет готовые ответы на все эти вопросы. Но спешить оглашать их она не станет: пускай банкиры успеют прочувствовать, как сильно они заинтересованы в налоговой реформе и какие прибыли потеряют, если названные вопросы не решатся. Это научит их проявлять инициативу, а не только просить о помощи.

Королевство Шиммери продало Лабелинам и Могеру Бакли тысячи искровых очей – в обход договора с Династией. Принц Гектор напустит велеречивого туману, исковеркает факты, рассыплется в сомнительных оправданиях – и станет просить у Миры заверений вечной дружбы меж Короной и Шиммери. И не получит их, покуда не будет готов поговорить начистоту. Довольно лицемерия.

Герцог Лабелин потребует объяснений. По форме – попросит, но по сути – да, именно потребует. Зачем владычица сорвала его прекрасную интригу против Ориджина?! Мира ответит: если Дом Лабелин хочет ее благосклонности, то должен строить свои будущие интриги с учетом двух правил. Они, интриги, не должны стоить жизни тысячам невинных, а Минерва Стагфорт должна быть первой, кто о них узнает.

Герцог Ориджин…

Впервые Мира действительно задела его. Разрушила нечто, ему дорогое. Герцог спросит с досадой или ненавистью: «Зачем вы испортили мне охоту?!» Теперь-то – с нынешней ясностью мысли – Мира видит: это была именно охота. Ориджин знал, что восстание Подснежников – инструмент чьей-то интриги. Он подозревал не Лабелина, а неведомого Хозяина Перстов, и надеялся, подавив восстание, выйти на него… Ориджин ошибся, о чем Мира с удовольствием скажет ему. Но не сразу. Немного ожидания пойдет на пользу лорду-зазнайке.

А вот Роберта Ориджина Мира приняла прямо сейчас, за третьей чашкой кофе.

Казначей задал тот вопрос, которого она и ждала: после налоговой реформы какая часть поступлений окажется в его ведении? Если налоги будут оседать на банковских счетах, а не в имперской казне, то под контролем Роберта останутся лишь доходы от искровых цехов и торгового флота. Этого очень мало, это не покроет расходов Короны и двора.

Мира сказала:

– Герцог Эрвин характеризовал вас как кристально честного человека. Я имела возможность убедиться в его правоте. Кайр Роберт, я рада, что именно вы управляете казной и не намерена чинить вам препятствия. Банки Фергюсона, Дей и Конто будут перечислять вам ежемесячно ровно столько средств, сколько вы получали от Дрейфуса Борна. Надеюсь, это покроет все плановые расходы?

Роберт Ориджин все больше нравился Мире – своей прямотою.

– Ваше величество, прошу пояснить. Я думал, вы затеяли реформу, чтобы вывести налоги из-под контроля Дома Ориджин и забрать в свое личное пользование. Если теперь вы возвращаете их в казну, а меня оставляете казначеем…

– Смысл реформы – избавиться от сборщиков подати. Они – источник жадности, жестокости и воровства. Оплата налогов через банки даст людям вздохнуть свободнее и уменьшит чиновничьи кражи, в результате чего поступления возрастут. Я передам в казну столько, сколько вы получали прежде, но излишек оставлю в своем пользовании. Кроме имперской казны будет существовать моя личная.

– Ага, теперь ясно. Бывает.

Он осмыслил все и добавил:

– Хорошо придумано, ваше величество. Не станете возражать, если я устрою подобную систему в Первой Зиме?

– Будут только рада, кайр Роберт. Но я имею встречную просьбу. Помните, вы обещали мне услугу?

– Так точно.

– На днях мне потребуется маленький отряд хороших бойцов. Дюжины кайров будет достаточно.

– Позволите узнать, для какой цели?

– Предстоит арест опасного человека. Нужны воины, на которых я смогу положиться.

– Будет сделано, ваше величество.