Кукла советника

Был ужин, были музыканты, были, не поверите, даже танцы. Пляски, устроенные практически на костях, стали для меня шоком – на стенах, на колоннах местами все еще были видны темные пятна крови родственников Дойера. С Луаром я танцевала дважды, и после второго менуэта мне захотелось помыться. Липкий сластолюбивый взгляд князя оставлял почти физическое ощущение грязи, даже грубые ласки Йарры не вызывали у меня такой гадливости, как шарящие в вырезе масляные глаза его светлости.

– На записи, сохраненной шпионом, вы выглядите гораздо моложе, госпожа Орейо, – поднес мои пальцы к губам князь.

– Иллюзия, ваша светлость, – через силу улыбнулась я.

– Ваш истинный облик ничуть не хуже, – осклабился Луар. – Вы очень красивая женщина. Граф хорошо к вам относится?

– О, да! – энергично закивала я.

– Если этот солдафон посмеет вас обидеть, он будет иметь дело со мной, – многозначительно подмигнул князь и поклонился в заключительной фигуре танца.

Я едва нашла в себе силы смущенно потупить взор, а когда он проводил меня обратно к Йарре, вцепилась в графа, как утопающий в веревку. Лучше он!

Допивая вино из поднесенного слугой бокала, я посмотрела на нынешнюю любовницу князя, худенькую девушку с точно такой же фигурой, как у меня, – маленькая грудь, длинные ноги и узкие мальчишеские бедра, заметила ее странную походку, следы пятерни на затылке и затравленный взгляд. Я определенно была неправа, рассуждая, что лучше месяц терпеть Луара, чем всю жизнь – Йарру.

– Недолго осталось, – тихо сказал граф, касаясь губами моего виска. Удивительно, но мне впервые не захотелось отстраниться. В этой толпе развращенных придворных – а кто еще мог снискать благосклонность нашего князя? – Йарра был единственным человеком, которому я доверяла. Ну, почти доверяла.

– Что будет с Дойером и его сыном? – задала я мучивший меня вопрос.

– Охота, – коротко ответил граф.

О боги!

– Скажи-ка, Джайр, ты быстро бегаешь?

– Да, да господин!

– Это хорошо. Я добр и даю тебе час форы.

– На обоих сразу?

Йарра покачал головой.

– Советника привяжут к одной из лошадей, он будет участвовать в травле Сорела.

– Надеюсь, мне не нужно будет присутствовать?

Граф погладил меня по щеке.

– Нет. Ты будешь дожидаться меня здесь.

Прием наконец-то закончился. Ушел князь, занявший покои бывшего советника, рассосалась по переходам его свита, а я, отупевшая от усталости и событий сегодняшнего дня, вдруг сообразила, что мы с графом остались в зале совсем одни.

– Идем, Лира.

– К-куда?

Фыркнув, Йарра подхватил меня на руки и понес по направлению к спальне.

– Пустите! – задергалась я.

Он лишь крепче прижал меня к груди.

– Я сама пойду, нас могут увидеть!

– Пусть видят, – отмахнулся граф.

– Мне стыдно…

– Глупая…

Путь, обычно занимавший у меня не менее двадцати минут, Йарра прошел за пять. На стражу у покоев он обратил не больше внимания, чем на статуи, а я, наоборот, съежилась, пряча горящее лицо.

Йарра захлопнул двери и, поставив меня на пол, притиснул к стене. Жадные губы смяли рот, завладели им, подавляя, требуя подчинения. Снова накатил страх. Я уперлась ладонями в плечи графа, замотала головой, разрывая поцелуй.

– Ну что еще? Снова регулы?

Я сглотнула, глядя на него снизу вверх. Татуировка на груди Йарры искрила, рассыпая брызги света сквозь одежду, а вместе с ними – остатки самоконтроля. Сейчас граф был похож на дикого зверя, только что спустившегося из Леса. Резкое движение, малейшее сопротивление – и он растерзает тебя.

– Я хочу умыться, – прошептала я. – Лицо чешется от краски.

Тяжело дыша, Йарра отступил, все еще сжимая мои плечи, пристально глядя, будто искал признаки лжи. Не нашел.

– Хорошо. Только, пожалуйста, Лира, не заставляй меня снова ломать дверь.

Скрывшись в ванной, я оперлась о холодный мрамор раковины, пытаясь успокоиться. Руки дрожали, вместо ног – кисель. Я прижала ладонь к губам, все еще чувствуя вкус табачного вина, которое пил Йарра на приеме. Глупо, но посмотрела на окно – пролезу ли.

– Лира!

– Я сейчас, – отозвалась я, смиряясь с неизбежным.

Йарра совсем не похож на рыцаря моей мечты, но, слава Светлым, он не похож ни на Стефана… ни на князя. Зажмурившись, я намылила лицо, смывая грим. Раковина и полотенце украсились розовыми, бежевыми, черными потеками краски. Подаренное колье кололось, мешало, и я сняла его. Распустила волосы и вернулась в спальню.

Граф, уже без камзола, в расстегнутой рубашке, контрастировавшей с его смуглой кожей, сидел на кровати, снимая сапоги. При виде меня он разогнулся, хищно подавшись вперед. Глаза – как две льдинки, под которыми бушует стремнина.

Я глубоко вдохнула и решительно дернула шнуровку корсажа.

Эпилог

Собаки, мимо которых вели Сорела, не лаяли, лишь глухо ворчали, скаля трехвершковые зубы. Не мастифы – чудовища! Каждый доставал ему до пояса, а самый крупный, серебристо-оленьего цвета, до груди. Их желтые, слишком разумные для животных глаза пристально следили за юношей.