Кукла советника

– Прямо, – указал на высокий сланцевый столб граф. Поморщился, распахивая камзол, и даже распустил шнуровку рубашки.

– А зачем?

– Действительно, – потер он виски, и мы оказались у верстового столба караванной тропы.

Сланец ярко горел в солнечных лучах, переливаясь не хуже бриллиантов. Горячий песок приятно припекал стопы сквозь тонкую подошву туфель, а небо было бледно-голубое, как выцветший парус.

– Пустыня… – произнес граф со странным оттенком в голосе. Только много позже я узнала, что это нервозность. – Прекрасная в сезон дождей, все остальное время она коварна и опасна. Самумы, песчанники, миражи, зыбучие пески, джинны, альгуллы, стервятники, песчаные черви…

Йарра зачерпнул горсть песка и пустил его по ветру.

– Она изменчива и постоянна, спокойна и умиротворяюща, но смертельно опасна во время пыльной бури, так похожей на напугавший тебя шторм. Ты понимаешь, к чему я веду? – заглянул он мне в глаза.

– Кажется, да, – осторожно кивнула я.

– Забудь про воду. Почувствуй пустыню. Стань ею, стань этим песком, почувствуй жар барханов, пропусти его через себя. Танцуй.

Поднять ладони вверх, к бездонно-голубому небу цвета глаз Йарры. Поймать ветерок, несущий песчинки. Крохотные частички кварца приятно покалывают кожу, и по моему телу бежит легкая дрожь удовольствия. Жар, который я раньше чувствовала лишь стопами, поднимается вверх, к бедрам, к груди, к голове. Я прерывисто дышу, позволяя ветру скользнуть в рукав блузы, слегка царапнуть ключицу, прежде чем отпустить его. Прижимаюсь к горячему песку, растекаюсь по нему. Ладони слегка саднит, как от жесткого языка Уголька. И без малейшего усилия взлетаю вверх. На мгновение мне даже показалось, что я зависла в раскаленном воздухе пустыни.

И мне впервые хочется обнять весь мир. Только сейчас я поняла, откуда бралась та тихая радость, светившаяся в глазах Учителя Роха каждый раз по окончании танца с лучами.

– Все правильно? – спросила я Йарру, облизнув пересохшие губы.

– Да, – довольно кивнул он. – Все правильно.

Если бы на его месте был Тимар, я бы с радостными воплями бросилась к нему на шею. А так я просто благодарно поцеловала руку графа.

Йарра улыбнулся и погладил меня по щеке тыльной стороной ладони.

Глава 27

Домой меня вернул Сибилл. Швырнул, как котенка, под ноги Тимару, обругал, зло сплюнул и исчез в портале.

Тим помог мне подняться, покачал головой, глядя на рассаженный о плиты пола подбородок, прижал к нему платок, останавливая кровь.

– Где ты была все это время? И что успела натворить?.. Сибилл же чуть шею тебе не свернул.

Я, как раз таки, натворить ничего не успела. Натворил Йарра, надорвавшись. К тому моменту, когда мы вернулись из глубин его памяти, граф мало что соображал – у него начался сильный жар. Он кашлял, задыхаясь, кожа пошла яркими пятнами сыпи, а суставы на пальцах опухли. Сибилл, ругаясь, влил ему в рот холодное питье с разведенным лекарством, а меня забросил в телепорт.

– Оказывается, граф еще и сопротивлялся магу, когда тот пытался вырвать нас из этого… ну… сна, – невнятно произнесла я. Корочка на подбородке мешала говорить. – Потому и заболел.

– И чем же вы с ним занимались все это время? – наигранно весело спросил Тим.

– Ты псих, – покрутила я пальцем у виска. – Тебя послушать, так графу только и надо!.. А он, между прочим, совсем не такой! – бросилась я на защиту Йарры. – Он меня учил! Если бы не он, я бы умереть могла, понял?

Тимар оторопел.

– То есть?

– Вот так! Рох закостенел в своих традициях! Он не учитывает того, что мы с графом другие! – Идея вспыхнула яркой кометой. – Водопад, шторм – Йарра берет силу оттуда, из разрушающей стихии, и пытался научить тому же меня! Старый болван!

– За языком следи!

Мы с Тимом уставились друг на друга нос к носу. Разве что дым из ноздрей не шел.

Я опустила глаза первой и, уже тише, продолжила:

– Ты же сам видел, Рох не хочет меня учить. Он здесь только из-за обещанной платы, потому даже не пытался помочь мне найти точку покоя, требуя, чтобы я отыскала ее самостоятельно. И если бы не граф, я бы сгорела, Тимар, сгорела бы в прямом смысле. У таких, как я, сердце не выдерживает.

Тим побледнел.

– Это так опасно?

– Уже нет. – Я обошла стол, крепко обняла брата. – Теперь все будет хорошо.

Утром я смогла удивить Наставника. Сразу же после поклона я нырнула в свою пустыню, играя с песком, ловя солнечные лучи, отраженные от сланцевого столба, и позволила телу самому выполнять затверженные движения. Звенели бубенцы играющих песчанников, барханы медленно текли вслед за ветром, а я растворялась в жаре, исходящем от розового песка, и едва не мурлыкала от чувственной щекотки сухого ветра.

– Достаточно, – сказал Рох, прикоснувшись палкой к моему плечу.

Я моргнула, фокусируя зрение на старом островитянине.

– Я видеть гордыня в твои глаза. Это Раду тебя учить?

Я не сразу сообразила, что он говорит о графе. Раду… Красивое имя.

– Да, господин.

– Ты думать, он тебе помогать, спасать. Но он вредить. Ты знать, что он не доучиться? Я выгнать его из школа. Ты повторять его путь.