Кукла старого Адама

– От Адама тетке Анастасии Николаевне Шуйской. Все с довоенными датами, писал еще, когда был школьником. Штампы на конвертах львовские. В последнем письме от мая тридцать второго года он сообщает о смерти своего отца, родного брата Анастасии Василия. Кстати, Василий и Анастасия являются потомками одной из русских ветвей князей Шуйских. Тем самых, чьи предки принадлежали к роду московских Рюриковичей и могли претендовать на престол. По официальным данным, на Руси род Шуйских угас…

– Это когда ты столько исторической информации нарыл?

– Время вчера было, связался с одним историком в Шуе. Он и поведал о том, что последняя Шуйская, как он считал, ею была Анастасия, скончалась в шестидесятом году. Но он уверен, что потомки ее брата Василия живы. И он прав – Тихон Шуйский является прямым наследником князей, а значит, и его дети Лизавета и Григорий тоже.

– Добавь еще одну дочь Тихона – Варвару. А есть что наследовать?

– А вот об этом история умалчивает. Анастасия жила в крайней бедности, Василий, похоже, тоже богатств не нажил, а добро князей Шуйских, если и было, давно национализировано Советами.

– Значит, с этой стороны Тихону ничего не обломилось.

– Единственное предположение историка о ценностях – у Анастасии хранился перстень, который одной из княгинь Шуйских подарила сама Екатерина Великая. Крупный изумруд в окружении бриллиантов. Анастасия сама показывала ему украшение. Но куда кольцо делось после ее смерти, неизвестно.

– И это наследство к смерти Анны Шуйской не притянешь, так как вероятность того, что Тихон каким-то образом им завладел, ничтожна мала. Да и стоит ли оно двух трупов?

– Сами знаете, Анатолий Юрьевич, убивают и за меньшее. А… вот еще. Одна из соседок вспомнила, как незадолго до отъезда Анны к ней приходила женщина лет сорока. По фотографии соседка опознала Лизавету Коваль. Анна Шуйская должна была вступить в права наследования второго октября. Все шесть закусочных, которыми владел ее муж, он завещал ей. Шуйская уже нашла покупателя на бизнес, тот ждал только момента вступления ее в наследство. Это некто Артем Литвинов, местный ресторатор. О Шуйской узнал в полиции, для него ее смерть крайне невыгодна. В принципе по Тюмени у меня все.

Строков вдруг подумал, что Варваре Одинцовой доказать родство с Анной Шуйской труда не составит, а это будет означать, что Варя станет единственной ее наследницей. Других детей у Анны нет… «И зачем я ей буду нужен при таком раскладе?» – мелькнула невеселая мысль, которую прервал звонок мобильного телефона. Строков бросил взгляд на экран – звонили все с того же незнакомого номера.

– Слушаю, Строков. А, прости, Родион, что не сразу ответил. Как ты сказал? Евгений Павлович Воронин… нет, впервые слышу. А кто это? Понятно. Да, конечно, подъезжай в СК, пропуск закажу. Жду.

Строков внимательно посмотрел на свою схему. Нижние «полки» были полностью заполнены информацией, не хватало лишь данных по персоналу неврологической клиники, но это уже не казалось важным – причина, по которой туда ребенком попала Варя, ясна. Но память о тех событиях у Варвары стерта. А если попробовать восстановить? Гипнозом? Она может вспомнить какие-то детали преступления. Если в клинику ее поместил Шуйский, это вполне может означать, что он опасался, что дочь может что-то рассказать следователю, вот и поторопился убрать ее из города.

– Николай, нужно съездить в неврологическую клинику «Красная гора», поднять из архива историю болезни Варвары Тураниной тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения. В клинику она попала в девяносто втором, находилась там недолго. Поговори с главврачом на предмет – возможно ли с помощью гипноза восстановить в ее памяти те события, что были тогда заблокированы. Если да, позвони, когда привезти женщину на сеанс.

– Понял.

Мелькнула мысль, что нужно бы заручиться согласием на гипноз самой Варвары, Строков набрал ее номер, но телефон оказался выключенным. «В школе на уроке», – он вспомнил, что она собиралась прервать отпуск, мотивируя тем, что дома сойдет с ума от одиночества.

Глава 31

– Я вчера даже не спросил, как ты здесь оказалась? Муж бросил? – Вышло грубо, и Иван успел заметить, как в глазах матери блеснули слезы. – Ладно, расскажи, как жила там, в Тюмени. Леонид не обижал?

– Нет, что ты. Мы любили друг друга. Берег меня как мог, ведь у меня с сердцем проблемы с детства. Я и тебя рожала на свой страх и риск, твой отец настоял. А бабушка уже тогда предупреждала, что долго нам вместе не быть. Так и случилось, развелись мы.

– Почему, а? Изменял тебе?

– И это тоже. Но главное то, что стали мы друг друга раздражать по пустякам, отец все чаще напивался. Ты помнишь, как он меня бил?

– Я помню, как ты плакала.

– Тебе шесть лет исполнилось, бабушка Станислава приехала с подарками. А потом… Видимо, поговорила с ним как-то сурово, только после ее отъезда Сергей предложил расстаться. Я и сама хотела на развод подать, только не решалась. Ты помнишь, как мы с тобой потом вдвоем жили? Хорошо, спокойно… – Мать улыбнулась.