Кукла-талисман

Я пожал плечами. Я не знал, как объяснить настоятелю историю с докладом. Когда я заявился в управу, господин Сэки отсутствовал. Я прождал его до вечера и ушёл, не дождавшись. Назавтра утром я застал старшего дознавателя на месте, довольного жизнью настолько, насколько вообще бывает доволен Сэки Осаму.

«Вчера я был в департаменте тайного надзора, — сообщил он мне. — Перед этим ко мне прибыл гонец с просьбой от князя. Эти встречи, они так утомляют…»

«С просьбой? — изумился я. — От князя?!»

«Я правительственный чиновник, — объяснил господин Сэки. — Как, кстати, и вы. Особый чиновник, если это вам неизвестно. Я не являюсь личным вассалом князя, формально Сакамото не имеет права мне приказывать. Но княжеские просьбы — особая статья, от приказа они мало чем отличаются. Хотите знать, чего хотел князь?»

Я навострил уши.

«От меня требовалось закрыть глаза на происходящее в усадьбе Цугавы. Ничего не было, прошлое клана надёжно похоронено в тумане лет. Зачем ворошить былое? Не выслушав вас, Рэйден-сан, я колебался: пойти навстречу желаниям Сакамото или придерживаться служебных обязанностей? Но в департаменте мне повторили слова князя, только уже в виде прямого приказа. Ничего не было, фуккацу не произошло, всё остаётся как раньше. Если какой-то доклад и ляжет в архив службы, он должен быть максимально безвредным. Таким, что можно скормить младенцу — и того не пронесёт от грубой пищи. Вы меня понимаете?»

О да, я понял. Составленный мной доклад самым подробным образом повествовал о временном помрачении, постигшем сына господина Цугавы, и благополучном излечении Хасимото Ансэя от душевной болезни. Прочитав его, Сэки Осаму похвалил меня, заметив, что если бы где-нибудь проводились состязания лжецов, у меня были бы все шансы на победу.

Лишь святому Иссэну я поведал правду, от начала до конца.

— Если вам захочется открыть эту историю миру, — предупредил я старика, — напишите пьесу. На худой конец, страшную историю для сборника новелл. Кто поверит сочинителю? Всем известно, что они видят луну в колодце, а дракона в чашке с чаем.

Монах засмеялся:

— Страшную историю? Рэйден-сан, вам известна такая игра, как «Сто страшных историй»? Игроки собираются в полночь, зажигают сотню фонарей, обёрнутых синей бумагой, и рассказывают по очереди про всякие ужасы. После каждого рассказа один фонарь гасится. И так до наступления полной темноты. Говорят, в этот момент комната наполнялась дýхами, а то и являлось чудовище.

— Счастливые люди, — вздохнул я. — Мне, чтобы явилось чудовище, не требуются фонари. Опять же в компании веселее, а я действую в одиночку. Простите, Иссэн-сан, я забыл о вас. Конечно же, вы мой путеводный фонарь.

Старик отпил чаю.

— Меня скоро задуют, — спокойно произнёс он. — Кто-то сменит меня на этом посту. Я говорю не о месте настоятеля храма. Я говорю о должности старшего дознавателя службы Дракона-и-Карпа.

— Только не я! Я ещё слишком молод…

— Это должен быть монах, — успокоил меня старик. — Такова традиция: глава всей службы находится не в Эдо, а в Киото, а на местах службу возглавляют монахи. Впрочем, не исключаю, Рэйден-сан, что однажды вам захочется принять монашеские обеты.

— Захочется?

— Или вас заставят, — лицо старика осталось безмятежным. — Поверьте, это не худшая участь, уготованная человеку судьбой. Посмотрите на меня, разве я не счастлив?

Я посмотрел. Ну, не знаю. Надеюсь, прежде чем я стану монахом, судьба выдаст мне сто страшных историй полной мерой. Святой Иссэн утверждал, что фуккацу с участием мятущихся духов происходят не чаще, чем два-три раза в год. Мой скромный опыт подсказывает то же самое. Значит, у меня впереди от тридцати до пятидесяти лет мирской жизни.

А там, на старости лет, можно и в монахи.