Кукла затворника

Васю всегда возбуждал тот факт, что все начинается на массажном столе. Это как в порно, думал он, отдаваясь ощущениям.

Ласки были восхитительными, а секс не очень. Ольга слишком старалась. И оргазм симулировала слишком рано. Для того чтобы доставить ей удовольствие, требовалось больше времени.

— Я развожусь, — сказала она, когда все закончилось. К тому времени они остались в салоне одни. — Мы уже подали заявление.

— Почему не сказала раньше? Я же спрашивал, что случилось.

— Мы же к этому давно шли… Так что ничего из ряда вон.

— И кто решил поставить точку?

— Мы пришли к этому вместе.

Опять лукавит. Глаза отводит, теребит ухо. Оля всегда, когда ей неловко, мнет мочку. Муж ушел. Она в панике. Но успокаивает себя тем, что у нее тоже есть кое-кто.

— Ответь мне на один вопрос, — попросил Василий. — Если я захочу уехать из Москвы, ты последуешь за мной?

— Ты все еще грезишь Азовским морем? — Он кивнул. — Но что там делать?

— Я найду себе занятие. А ты тем более. У тебя профессия, имея которую, не пропадешь нигде. Тем более в приморском городе.

— Но у меня дочка.

— И она пока даже в школу не ходит. Дети легко привыкают к новым местам.

— Да, но…

— То есть ты отвечаешь мне «нет»?

— Я просто не понимаю, зачем уезжать? Люди стремятся в Москву, а ты хочешь сбежать отсюда?

— Значит, нет?

— Мы оба тут на своих местах. У нас не только работа, но и родственники, друзья. А еще нам не по двадцать, чтобы с нуля начинать жизнь. Так что нет, не поеду. И тебе не советую.

Она хорошо говорила, ладно и складно. И он понимал — во всем права. Но хотелось услышать: «За тобой хоть на край света…»

Наивно? Безусловно. Ведь им, как Оля правильно заметила, не двадцать.

Они неплохо расстались. Расцеловались, договорились созвониться. Но сейчас, когда Барановский нашел немного времени на раздумья, он понял, что не хочет быть запасным вариантом. Надоело ему это…

Тут Василий вспомнил еще об одной женщине. Наталье. Славик был уверен, что она от Барановского без ума. Сам он этого не заметил, пока коллега не высказался на эту тему. Но потом понял, что прав он. Наташа на самом деле смотрела на Василия по-особенному. И голос у нее подрагивал, когда она с ним разговаривала. Но девушка его не привлекала. Да, она, безусловно, милая, мягкая, симпатичная, но очень закомплексованная. И ее весьма странная мечта тому подтверждение. Грезить о бале в Венеции, копить на это деньги годами, чтобы на пару часов почувствовать себя принцессой? Уверенным в себе дамам все это ни к чему. Они ощущают себя королевами, даже упав в лужу. Была у него одна знакомая. Звали ее Катей. Так она саму себя величала Екатериной Великой. В любой компании завладевала всеобщим вниманием. Мужиков в себя влюбляла на раз-два, хотя внешне была всего лишь не страшной. Как-то они втроем, Вася, Катя и ее поклонник, возвращались с вечеринки. Все были чуть подшофе, а дама еще и очки забыла, вот и проглядела лужу. Она оказалась глубокой, вода заполнила яму на дороге, и Катя не просто упала, она рухнула. Да еще лицом в жижу. Мужчины бросились ей на помощь и первое, что услышали, так это ее хохот и возглас: «Не мешайте царице принимать грязевые ванны!».

В Екатерину Вася был немного влюблен, как и все остальные. Он восхищался ею. Но не мечтал оказаться рядом с ней всерьез и надолго. Ее было слишком много… А Наташи мало. Оля же олицетворяла собой золотую середину, поэтому Вася и влюбился в нее…

Или не поэтому?

Зазвонил телефон. Василий достал его, глянул на экран. Славик, у которого сегодня выходной.

— Салют, — поприветствовал он коллегу. — Соскучился по мне?

— Вась, с Натальей Щипановой беда. В больнице она. Врач приемного меня знает, вот мне и позвонил.

— Что с ней случилось?

— Пока не ясно. Нашли на стоянке в полуобморочном состоянии. Сама потерпевшая говорит, что ее похитили, держали взаперти и… — Он кашлянул. — Играли с ней.

— В смысле, насиловали?

— Не знаю. Дословно: «Со мной играли». Потом она отключилась, ее стали прокапывать. А доктор мне позвонил. Я, в свою очередь, тебе.

— В какой она больнице?

Когда Слава назвал ее номер, Василий бросился к машине.

Глава 4

Она долго выныривала из дурмана. Как из штормового моря, речного водоворота или вязкого болота. Только голову на поверхность вытянет, как снова засасывает.

Но Наташа все же смогла выбраться.

Открыв глаза, обозрела помещение. И не поверила глазам. Нет огоньков, шаров, кирпичей. Она находилась в больничной палате со светлыми стенами и окном. А в него попадало солнце! И Наташа поняла, что для счастья нужно так мало…

— С возвращением, — услышала она мужской голос. Повернув голову, увидела на стульчике старшего опера Барановского.

— Здравствуйте, — поприветствовала его Наташа. Голос был слабым, но Василий его услышал.

Ее уже навещали родственники и подруга Ксюша. Наташа думала, что они ей снятся. Но на тумбочке стояли цветы и тарелка с фруктами. Значит, были. А теперь к ней явился Василий.

— Понимаю, вы без сил, поэтому я вас не буду мучить, лишь попрошу хоть что-то рассказать о произошедшем с вами.

Она не знала, с чего… Быть может, поэтому начала с конца: