Куклолов

Он уходил нелепо, торопливо, постоянно оглядываясь. У самых дверей остановился завязать шнурок. Казалось, взгляды жгут затылок; ну чего они замолчали? Всё время болтали, а тут замолчали. Ну окликни. Ну позови… Ну…

– Олег!

Сердце вспрыгнуло под горло, а руки от облегчения упали вдоль тела, как брёвна. Он быстро улыбнулся, но, когда обернулся, уже вернул на лицо привычную хмурость. Быстро обвёл силуэты, смутные в сумраке полуподвала, как бы не понимая, кто спросил.

– Да?..

– Ты же в общагу сейчас? – спросила, отделяясь от группы, Катя.

– Да.

– Можешь, пожалуйста, вот этот пакет закинуть? Тут прошлогодняя мелочь по реквизиту.

Сердце ухнуло вниз. Носильщик. Всё понятно.

– Сможешь?..

– Да, давай.

Он схватил огромный, но лёгкий пакет, и стремительно вышел, выбрался сначала на свет, потом на улицу. Уже за проходной закрыл глаза и прислонился к кирпичной, покрытой изморозью стене. Размечтался. Раскатал губу.

Он брёл в общагу, как больной бегемот: еле полз, по-бурлацки перекинув через плечо мешок. Путь, который прежде проделывался за пятнадцать минут, в этот раз грозил занять полчаса. Плёлся Олег так медленно, что на середине дороги, откуда видно было и корпуса общаг, и институт, его нагнала Катя. Она шла вместе с Окханом, смеялась, смотрела что-то в телефоне, волокла ещё две сумки и при всём при этом умудрилась заметить его, притаившегося в тени ларька с ремонтом обуви.

Олег снова закрыл глаза. Начинала болеть голова. Уж лучше бы они просто проплыли мимо…

Но Катя всё-таки подошла. Будто продолжая разговор, кивнула на вывеску «Ясень»:

– Хороший магазин, только дорогой больно.

Олег пожал плечами, не зная, что ответить.

– Ты бы сказал, что ещё в магазин пойдёшь… А то навьючила на тебя.

– На себя посмотри, – сказал он и тут же прикусил язык. Но Катя поняла правильно, поправила на плече свои сумки.

– Тоже реквизит? – лишь бы что-то сказать, спросил Олег.

– Да нет. Это другое. – Она поморщилась. – Ну ладно. Мне надо зайти.

Катя опять кивнула на «Ясень», щурясь от брызнувшего из-за крыш солнца. Олег вздохнул.

– Мне тоже надо.

– Ну тогда пошли.

Он шагнул в магазин, но Катя застряла в разъехавшихся стеклянных дверях, поднеся телефон к уху. В гвалте музыки, нёсшейся из торгового зала, Олег не расслышал, что она говорит, но явно различил, как она радостно улыбнулась. Закончив звонок, Катя торопливо вбежала в магазин следом.

– М-м, как вкусно пахнет!

Олег проглотил слюну. С утра была только пустая гречка, которую он кое-как навострился варить. А в магазине пахло сладкими булками, чесноком, повидлом, кофе…

Перекрывая музыку, заурчало в животе.

– Тут, кстати, хорошая выпечка, – тактично заметила Катя. – Захочешь попробовать – рекомендую начинать с круассанов. Хотя… ты же пробовал, наверно, раз общажник. Хотя я тебя вообще-то не видела раньше.

– Я тебя тоже не видел целую неделю, – вдруг сказал Олег.

– Я домой ездила, – ответила Катя. – А вот ты откуда взялся – никто не в курсе.

– А ты интересовалась у кого-то? – равнодушным тоном уточнил он.

– Надо же было узнать, кто спёр мой нож.

Олег растерялся. Катя фыркнула. Подтянула к себе тележку и поставила в неё сумки.

– Ладно. Ты будешь что-то брать, нет?..

– Тут – нет. Дорого.

– Я тут фрукты беру, хорошие. Ну тогда… пока?..

– Нож и пакет я вечером занесу.

Катя на мгновение задумалась, помотала головой – чёлка взвилась в разные стороны.

– Я вечером не дома. Либо сегодня до пяти, либо уже завтра.

– Ладно… Может, тебе помочь донести-то?

– Не, справлюсь, – бросила она, снова прижимая к щеке телефон и махая кому-то между полок. – Пока!

Вообще-то он планировал действительно заскочить в магазин и купить хлеба и колбасы, но с довеском на плече особо не погуляешь, да и настроение упало. По слякоти и коричневой жиже Олег добрёл до общаги, скинул ботинки, пакет, рюкзак. Вот чего разнюнился? Географичка с утра наорала? Как ему плевать на это сейчас… Катя не почесала за ушком, не предложила проводить и даже от вечернего визита отказалась? Ну, может быть. Ну и что! Он и видит-то её в третий раз.

А ведь можно было завязать разговор про кукол, про то стихотворение. Спросить хотя бы, она его написала или просто читала тогда на вечере. Можно было и о своих куклах упомянуть – такие не у каждого есть. Кстати, раз она где-то раздобыла ту коробку, наверное, тоже как-то связана с театром…

Что-то внутри противилось этой мысли – раскапывать все эти воспоминания, рыться в отцовых мемуарах. Всё, относившееся к куклам, так или иначе связывалось в голове с отцом и детством, когда Олежка ещё не понимал, насколько злым может быть прекрасное.

В конце концов, глянув на своё покрасневшее с холода лицо в зеркале умывалки, Олег кивнул: хорошо, в общем, что не стал поднимать эту тему. Просто если хочется завязать с Катей общение, нужно заранее продумать несколько заготовок. До пяти вечера ещё уйма времени.