Куклолов

Мне показалось, Катя сказала это несколько издевательским тоном. Но спорить не хотелось. Хотелось спать. Последний год мне только и хотелось, что спать.

– Ладно, – хлюпая стаканом по ладони, задумчиво произнесла она. – Я попробую выяснить.

– Если у тебя есть знакомые, кто может быть в курсе, то, может, просто дашь их контакты?

– Чтобы ты запорол всё так же, как с Кареликом? Нет. Я сама.

– Как знаешь, – уязвлённо ответил я и встал. – Спасибо. Что я тебе должен за это?

– Кило инжира, – фыркнула она, тоже вставая. Криво вставила свой пустой поднос на стеллаж для грязной посуды, пошла к выходу. В дверях оглянулась:

– Ты разве не в комнату?

– В комнату, в комнату. Просто жду тут кое-кого ещё.

– А-а.

Она ушла. А я никого не ждал, просто в эту минуту не хотел её видеть. Словно привычная рассудительная Катя исчезла – как в тот вечер, когда она отхлестала Алёниного ухажёра. И вместо неё пришла чужая, саркастичная, на много лет старше – какая-то алебастровая. Впрочем, если она выяснит, что там с куклами, – пусть будет хоть из пластизоля, хоть из полирезина.

Куклы… Впрочем, вот ещё причина, почему я не хотел возвращаться в комнату. С тех пор, как обнаружились лишние детали, оставаться с ними наедине стало страшновато. Ну как найдётся что-то ещё? Ну как они и от меня чего открутят?..

* * *

– Ты был прав. Есть такой коллекционный набор, разбросанный по свету. Во всех куклах спрятаны лишние части, чтобы собрать из них Безымянного.

– Чего?..

Катя рассмеялась, села на мою кровать и обхватила подушку.

– Проблема в том, что об этом знает не один Карелик. Об этом знают все, кто всерьёз интересуется старинными, настоящими, – она сделала ударение на «настоящими», – куклами. Твой отец вот, я уверена, знал. Поэтому и не пожалел огромных денег ради Изольды.

– Так ты всё-таки у Карелика смогла вызнать? – рассеянно спросил я.

Катя кивнула.

Сидевшая на столе Изольда глянула укоризненно. Катя притихла, наматывая на палец выползшую из наволочки нитку. Я молчал, обдумывая. Чуть погодя услышал:

– А вторая проблема – в том, что те, кто в курсе, создают фальшивые коллекции. Очень-очень похожие, но не такие ценные, не такие древние и искусные. Ну, как любая фальшивка. Эти фальшивые куклы плодятся, вводят в заблуждение даже знатоков…

– И почему ты решила, что у меня подлинник?

– Верю твоему отцу.

– Ты ведь его даже не знала.

– Но я знаю его с твоих слов. Его поведение, эту его кукольную жажду…

Я пожал плечами. Катя выглядела растерянной и одновременно решительной. Дёргалась, кусала губу.

– Ты как будто что-то не договариваешь.

– Ну да! – выпалила она. – Да! Я знаю, что твои куклы настоящие, потому что всё это мне рассказал человек, у которого хранится ещё одна кукла из этого набора.

На миг у меня всё замёрзло внутри. А потом я сам не заметил, как оказался совсем рядом с ней, навалился, чуть не прижал к стене:

– Кто он? Где?

Катя попыталась отодвинуться, но я держал крепко.

– Олег. Олег, приди в себя! – срывающимся голосом попросила она. – Это не ты, Олег!

Не я. Ну-ну. Это кукла может оказаться фальшивкой. А я существую в единственном экземпляре.

– Говори сейчас же, – резко велел я, не отрывая от неё взгляда.

Катя прятала глаза, но я схватил её за подбородок и заставил смотреть прямо на меня.

– Ну!

Она стукнула меня кулаком в грудь. Я отшатнулся от неожиданности. Катя вскочила и бросилась к двери. Крикнула:

– Ты не в себе!

– Поневоле поверишь в судьбу, – растирая грудь, ответил я, с улыбкой глядя на эту глупую девочку. А потом она хлопнула дверью, комнату окутала тишина, и наваждение ушло. Я продолжал растирать грудь. Сглатывая горечь, пытался сообразить, что на меня нашло.

– Катя! Катя!

Я выбежал из комнаты и, теряя тапки, помчался за ней. Но Катя уже скрылась за одной из дверей. Я привалился к кухонному косяку, задыхаясь, как после долгого бега. Ноги подгибались. Если бы не старшекурсники у холодильника, я бы рухнул прямо тут.

Да что же это творится…

Прихрамывая, вернулся к себе. Надо же: убежал из комнаты – и даже не запер дверь… Итак, Катя сказала, что мои куклы коллекционные. Но откуда ей знать? Мало ли что я говорил о бате. Откуда он сам мог знать, что в чемодане за куклы? С другой стороны – он выискивал и заполучал их так маниакально, что… либо был сумасшедшим, либо действительно знал что-то такое, о чём не знали мы.

Интересно. Очень интересно. Тогда, в буфете, Катя сказала, что интернет не в курсе. Или это я сказал… Но вдруг в курсе? А вдруг не интернет, а даркнет? Судя по тому, что я слышал об этой сети, в ней вполне могли продаваться супердорогие коллекционные куклы.

Супердорогие… Если Катя права – это ведь и вправду могут быть очень дорогие куколки. Гораздо дороже того, что выручал и отдавал батя. А эти дураки, что тянут у меня деньги у «Спирали», видимо, даже не в курсе, что могли бы вытянуть куда больше…

У меня затряслись руки, когда я представил, попытался представить, сколько это может стоить. Опять накатило то состояние, в котором я чуть не ударил Катю. Но это не была лёгкость, это были всезнание и всесилие. Могучая сила вздёрнула меня на ноги.