Куклолов

– Спрашивай, – перебила она. Вытерла кулаком лицо, глянула на меня прямо – красными глазами, как у кролика. В эту минуту Катя ни капли не походила на Изольду, а походила на обыкновенную девушку, земную и понятную, – и это было как тёплая капля в ледяную бездну, разверзшуюся после вчерашнего лежания в сугробе.

– Мне нужно кое-что, о чём он может знать. Но со мной он говорить не хочет.

– Спроси у интернета.

– Это довольно специфичное знание. Вряд ли интернет в курсе.

– Ты хочешь, чтобы я его уломала с тобой поговорить? Не выйдет, – покачала головой Катя. – Если Карелик не хочет, он не будет. Мы с ним, конечно, не особо тесно общаемся, но это я усвоила.

– Я скажу тебе, что хочу узнать. А ты сама спросишь у Карелина.

– Ну-ну. Так он мне и расскажет, – с сарказмом хмыкнула она.

– Он как медуза, – брезгливо проговорил я, глотая чай.

– Скорей как маска. Маска, которая обретает собственную жизнь. Сначала он был ею. А теперь она живёт отдельно.

– Бр-р. Не к ночи сказано! Но мне правда надо узнать кое-что.

– С чего ты решил, что Карелик в курсе?

– Он напоминает сборище страшных тайн. Мой вопрос как раз может оказаться такой вот тайной.

– А выдать эту тайну мне ты не боишься?

– Да ты и так в курсе. Почти.

– Что за тайна-то?

– Да про кукол. Про спектакль, который мы ставим.

Катя вздрогнула. Но сказала только:

– Какая великая тайна.

– Катя! Ну кончай стебаться. Я серьёзно. Мне очень надо.

– Тогда спрашивай интернет. Карелик всё равно не согласится, как ни проси. Тем более, раз ты уже спрашивал его. Если я приду с тем же вопросом, он сразу поймёт, что к чему.

Катя шмыгнула. Я придвинул стул, подсел к ней вплотную и со вздохом спросил:

– Что случилось-то?

– С чего ты взял, что что-то случилось? – вскинулась она.

– Ты острая и колючая, как ежидзе.

Она попыталась ехидно хмыкнуть, но получилось больше похоже на всхлип.

– Ну? Чего такое?

– Отказалась от контракта.

– Какого?

– Модельного. Очень выгодного. Очень классного контракта.

Что ж… Я так привык к Кате, что перестал замечать, что она и вправду модель – длинноногая, с великолепной кожей, пышными светлыми волосами. За её схожестью с Изольдой я забыл обо всём, забыл, ослеплённый.

– И почему отказалась?

– Сон приснился. Дурацкий. Всё про этот театр…

– Расскажи. Говорят, расскажешь, и не сбудется.

– Про плохие сны наоборот, – покачала головой Катя. – Всё. Не спрашивай больше. В общем, увидела сон и отказалась от контракта. Потому что…

Она резко вдохнула, выставила перед собой ладони, сжала. Лицо превратилось в гримасу.

– Я не хочу об этом говорить. Олег, не спрашивай. Отказалась – и всё.

– Ну… по крайней мере, мне не придётся скучать, – неловко улыбнулся я.

Катя кивнула, но, кажется, она и не расслышала, что я сказал. Сложила на столе руки, устроилась на них головой; я видел только затылок со светлыми спутанными волосами и дорожку пробора.

Буркнула:

– Так что ты там хотел у Карелика спросить? Может, я знаю?

– Ты-то откуда?

– Может, у меня ещё какие знакомые есть, кто знает.

– Да уж… Ты тоже сундук тайн.

– Так что?

– Ты уверена, что сейчас подходящий момент?

Киношная вышла фраза. Катя промолчала. А молчание, как известно, знак согласия.

– Хорошо. Ладно. Кать, мне кажется, с моими куклами что-то не то.

– Ты только сейчас догадался? – со смешком спросила она.

Я потряс головой. Разговор начинал напрягать.

– Что ты имеешь в виду?

– Они тебе все мозги закомпостировали. Не обращал внимания?

– Что?..

– Ты на Изольду постоянно пялишься. Постоянно говоришь о ней. С тобой о чём разговор ни заведи, ты всё сводишь на кукол.

– Погоди. Погоди. Ты вообще-то тоже постоянно про модели свои, про показы, про все эти истории…

Катя вздохнула. Открыла рот, видимо, чтоб разразиться тирадой. Закрыла. Ну хоть встрепенулась. Подвинула к себе мой стакан, залпом допила тёплый чай.

– Олежек, не отрицай. Со стороны виднее. Видишь, я с тобой не спорю. Хотя мог бы и придержать язык. Тем более что я отказалась от контракта.

Я мрачно усмехнулся.

– В общем, я вчера обнаружил, что у Изольды есть второе лицо под волосами. На затылке.

– Прям профессор Квиррел[21], – хмыкнула Катя. Кажется, на неё это известие не произвело особого впечатления.

– Тебя это не напрягает? Тебя бы не напрягло, если бы у твоей Барби оказалось лишнее лицо под волосами?

– Если бы у Барби – напрягло бы, – кивнула Катя. – А вот у коллекционной театральной куклы, которая, по твоим словам, стоит невесть сколько… Такое вполне возможно.

– Ага. Как третьи глаза? Как накладное пузо?

– А пузо у кого? – с интересом спросила Катя, переворачивая стакан горлышком на ладонь.

– У Кабалета.

– Это который толстяк?

– Ни фига он не толстяк. Он вообще стройняшка без этого пуза. А живот на кнопках.

– Огонь, – засмеялась Катя. – И что? Ты теперь думаешь, что это теория заговора?

– А что ещё? Лишние части – это тебе не серийные номера.

– Не поняла, при чём тут серийные номера, но у них ведь и ещё общее есть. Ты сам пищал в восторге, что это персонажи «Серой мельницы».

– Да, хорошо, но это не объясняет, почему у них эти дикие лишние части…

– Может быть, стоит внимательно почитать сказку?