Кукловод

Этот возглас послужил сигналом к отступлению. Толпа отхлынула, и вокруг меня образовалась пустота. Лишь у моих ног остался лежать «лифтер». Я так и думал, что это он меня обхватил и пытался оттащить от стола, опасаясь, что поврежу его технику. Вот и поплатился за свое рвение. А шокер, видать, мощный, да и приложился я к «лифтеру» основательно, раз он даже сознание потерял. Но ничего, бог даст, очухается! Я переступил через охранника, шагнул вперед и, размахивая перед собой в разные стороны шокером, заорал благим матом:

– Прочь, сволота, не заставляйте брать грех на душу, губить ваши подлые никчемные души!

Толпа расступилась передо мной, как по мановению волшебной палочки, образуя проход к лифту. Продолжая размахивать перед собой шокером, я в два прыжка преодолел расстояние до лифта и наконец-то заметил ничем не выделявшуюся на фоне стены кнопку. Опасаясь нападения сзади, я резко развернулся, нащупал свободной рукой кнопку и надавил на нее, обозревая злые лица врагов.

– Пришить бы вас, да время терять неохота! – проговорил я словами Доцента из фильма «Джентльмены удачи», когда бандит в финале картины, забрав золотой шлем у вытащившего его из проруби Косого, собрался бежать – гы-гы!

Я почувствовал, как за моей спиной раскрылись створки лифта. Эх, дурак я дурак! Надо было не на тех, кто передо мной стоял, смотреть, а глянуть в кабину лифта. Ибо главная опасность для меня исходила именно оттуда. Ах, да чего уж теперь-то сожалеть! Следовало в тот момент внимательно по сторонам смотреть, тогда бы не получил удар по голове чем-то тяжелым от человека, который спустился сверху в кабине лифта. Предмет был тяжелым, да и сила удара приличной, раз я, потеряв сознание, ничком рухнул на пол.

В плену

Когда я начал приходить в себя, все еще балансируя на грани сознания и бессознательного состояния, то начал чувствовать острую боль в затылке и ломоту во всем теле. «И где же это я так вчера нажрался?!» – вяло подумал я, удивляясь тому, что моя правая рука поднята высоко вверх, а сам я лежу в неудобной скрюченной позе. Сознание неохотно возвращалось ко мне, чем больше я приходил в себя, тем острее чувствовал боль. А еще я ощутил, что лежу весь мокрый. «О боже!!! – ужаснулся я. – Неужели я напился до такой степени, что обмочился?! Какой позор! Вот это я облажался!» Я открыл глаза и попробовал было встать, но от резкой боли, пронзившей затылок, застонал и вновь опустил голову. О нет! Лучше бы я не открывал глаза. Не увидел бы, а следовательно, не понял бы всей той кошмарной ситуации, в которую я угодил.

Я находился в комнате примерно два на три метра, абсолютно пустой. Лежал я на бетонном полу, правая рука моя была поднята вверх и прикована наручником к торчащей из стены железной скобе. Очевидно, не меня первого приковывали здесь наручником к стене, подобно медведю цепью. Вокруг меня сгрудились уже знакомые мне лица. Охранники из подпольного казино. Среди них я узнал и «лифтера», и «Алена Делона», и мужика с задубелой кожей, и бугая, и блондина, и героико-монументального, и свиномордого. Было здесь и новое лицо, не гонявшееся за мной по всему подпольному заведению. Это бармен. Тот самый, что стоял в баре за стойкой и проверял у посетителей пригласительные билеты в казино, а потом отправлял их в конец стойки бара за занавеску. Очевидно, его кто-то призвал на помощь. Бармен спустился вниз на лифте как раз в тот момент, когда я стоял к нему спиной. Он-то и шарахнул меня со всей силы чем-то тяжелым по голове. Короче, благодаря этому козлу я оказался лежащим здесь на полу, прикованным к стене наручником.

К счастью, я не опозорился, не обмочился. По всей видимости, на меня вылили воду после того, как притащили в эту комнату, чтобы я очухался – вон и ведро неподалеку стоит. Да и мокрый я с головы до ног, а если бы оконфузился, то мокрыми были бы лишь штаны.

– Ну, что, очухался?! – глумливо спросил героико-монументальный и демонстративно размял ладони, как это обычно делают драчуны перед тем, как начать бить. – Вот и отлично, а то пока ты без сознания валялся, удовольствия мало по бесчувственному мешку бить. Да и не по-мужски как-то.

«А лежащего на полу да прикованного к скобе человека такой толпой, что стоит передо мной, бить по-мужски!» – хмыкнул я про себя, не решаясь высказать мысль вслух, чтобы не тратить последнюю энергию на этих отморозков – силы, по-видимому, в ближайшие несколько минут мне очень пригодятся.

– Дай-ка я ему первый врежу! – сделал шаг вперед блондин, и его удлиненное горбоносое лицо расползлось в ядовитой ухмылке.

– Ну, уж нет! Чур, я первый! – заявил свиномордый, расталкивая впередистоящих. – У меня к нему самый крупный счет.