Кукловод

На заплетающихся ногах медик добрался до ординаторской, где упал на диван и тут же провалился в сон, даже не пытаясь потратить хоть секунду драгоценного времени на что-либо иное. Но в полной мере отдохнуть или даже хоть немного выспаться ему не дали. По его ощущениям, он даже не успел еще сомкнуть век, а его уже кто-то настойчиво тряс за плечо. С трудом разлепив глаза, медик увидел, что над ним склонился главврач собственной персоной.

— Иван Романович! Иван Романович! Ну что? Как там наш пациент стреляный? — Она явно пыталась не показывать своего волнения, но нервозность то и дело проскакивала в ее жестах и мимике.

— А, Ольга Леонидовна, это вы… а это не может подождать немного? Я не спал уже почти двое суток, пожалейте меня хоть вы…

— Уже пожалела, поэтому уже отдала распоряжение в кадры подготовиться проект приказа. Я даю вам три дня оплачиваемых выходных, но получите вы их только если все мне расскажите сейчас!

С кряхтением сев на узеньком диванчике, врач поправил съехавшие очки и потер заспанные глаза. Три дня выходных это уже хороший стимул к беседе! Отоспится он на них на всю неделю вперед!

— Что вы хотите знать?

— Пациент жив?

— Жив. — Кивнул Михайлов. — Его должны уже были зашить и поместить под наблюдение.

— Нет, мне доложили, что он все еще в операционном блоке, и вышли оттуда только вы один.

— А, ну, значит, еще шьют. Там, знаете ли, работы побольше, чем рваный парус латать. Я бы тоже им помог, да просто руки уже иглу не держат, боюсь напортачить.

— Угу… угу… отлично! — Главврач слушала своего подчиненного и медленно кивала. — То есть, угрозы для жизни сейчас нет?

— Ну, как вам сказать… угроза определенно есть, но мы сумели ее купировать настолько, насколько это вообще было возможным при таких исходных. Вы знаете, это был очень странный пациент, во время операции я обнаружил что…

— Потом, Иван Романович! Лучше ответьте, какова вероятность того, что он не умрет в ближайшие неделю, две?

Врач даже немного обрадовался, что его прервали, и ему не придется подбирать слова, чтобы описать все то, чему он сегодня был свидетелем.

— Ольга Леонидовна, ну право слово, как я могу давать такие прогнозы?! — Всплеснул руками Михайлов. — Я же не гадалка, я врач! Случиться может все что угодно от абсцесса до банальной остановки сердца! Все-таки он перенес очень серьезное хирургическое вмешательство, и делать какие-либо предположения не возьмусь ни за что!

— Иван Романович, — с нажимом произнесла главврач, — я вас умоляю, назовите мне вероятность, что пациент будет жив в ближайшие две недели!

Вздохнув, медик хотел уже было сказать, что вероятность процентов в двадцать точно есть, что с учетом обширности повреждений является очень даже хорошим показателем, но потом вспомнил все те странности, что он обнаружил пока оперировал этого человека, и изменил свое мнение.

— Пятьдесят на пятьдесят, Ольга Леонидовна.

— Хм… это очень неплохие шансы…

— Именно…

— Знаете что, Иван Романович? Я говорила вам про три дня выходных? Забудьте! — Она резко рубанула воздух ребром ладони, но прежде чем врач успел возмутиться, она его огорошила: — пойдете у меня отдыхать на неделю!

Ба-а! Вот это подарок! Он даже на такое не смел и рассчитывать даже в своих самых сокровенных мечтах! Вот бы ему почаще таких пациентов привозили!

— Кхм, а можно вопрос? — Михайлов не сумел сдержать улыбки от такой хорошей новости и проснувшегося вслед за хорошим настроением любопытства.

— Попробуйте. — Ольга Леонидовна тоже улыбнулась в ответ. Ее настроение тоже заметно улучшилось, и волнение, что одолевало ее с самого начала разговора, начало отступать.

— Что это за человек? Почему к нему столько внимания?

Главврач воровато оглянулась, убеждаясь, что ординаторская пуста, и никто их не может слышать, а потом наклонилась к врачу поближе, сообщая доверительным шепотом:

— Я понятия не имею, но его доставили спецтранспортом через половину Москвы именно к нам, чтобы вы лично могли его прооперировать. А мне с тех пор непрерывно звонят из министерства здравоохранения и требуют предоставить информацию. Причем, звонят такие шишки, что мне даже трубку поднимать страшно. А еще в больнице сейчас полно полицейских, и все они прибыли по душу нашего несчастного.

С удивлением выслушав откровенный ответ, Михайлов только покачал головой.

— Распространяться об этом, конечно же, не следует, да, Иван Романович?

— Само собой, Ольга Леонидовна, само собой!

Эпилог

Сознание возвращалось ко мне медленно и какими-то урывками. Я то ощущал себя в сознании, то вновь проваливался в омут беспамятства, где меня преследовали даже не сны, а какие-то бредовые видения. Мне казалось, что вокруг меня стоят люди. Много людей. С большинством я был знаком ранее, некоторых из них я убил, а кого-то вообще видел как будто в первый раз. Они наперебой что-то мне рассказывали, давали какие-то советы, пытались что-то донести. Я вроде бы и слышал их слова, но каждый раз когда сосредотачивался на их репликах, начинал «плыть» и испытывать чуть ли не физическую боль.