Кукловод. Капер.(СИ)

- Итак, ирландские свиньи, с этого момента вы моя собственность и дышите только потому что вам это позволяю я. Я ценю три вещи, покорность, покорность и еще раз покорность. Работайте со всем прилежанием и будете жить долго. Будете препираться, показывать норов, бездельничать, и познакомитесь с моим гневом. Кто-то из вас может подумать, что коль скоро я заплатил за вас немалые деньги, а самый дешевый из вас обошелся мне в пятнадцать фунтов, то я буду относиться к вам бережно. И по своему вы конечно же правы. Вы такая же моя собственность, как лошадь или бык, а хороший хозяин заботится о своем имуществе. Но к величайшему сожалению, вы имеете отличие от бессловесных тварей, потому как имеете разум. Конечно это утверждение спорное, но все же имеет право на существование. А посему хочу чтобы вы сразу поняли, мне плевать на деньги, если я не получаю покорность. Возьмите его и подвесьте.

Джонсон с ленцой указал на Кевина, обошедшегося ему дороже всех остальных рабов. Как понимал Патрик, он сам у мистера Генри был на особом счету. Цепи с них не снимали, разве только прямо на корабле сбили ножные кандалы. Перековывать же рабов прямо на пристани никому не хотелось. Поэтому забирая раба, надсмотрщик отдавал взамен другие кандалы, специально принесенные для этой цели.

Кевина подвели к столбу и привязав веревку прямо к цепям подтянули здоровяка на вытянутых руках так, что он едва касался земли кончиками пальцев. После этого старший надсмотрщик Джеймс распустил кольца довольно длиного кнута, и вопросительно посмотрел на хозяина. Тот не спеша закурил трубку, после чего молча подал знак к началу экзекуции.

Кнут со свистом полосовал воздух, и хлестко ударял по живой плоти. Кевин был сильным мужчиной, и стоически выдержал десять ударов, после чего мужество его покинуло. Он извивался, кричал и трясясь всем телом ожидал нового удара, которые сыпались на него через неравные промежутки времени. Джеймс знал толк в подобных делах, и мог довести человека до исступления. Если только тот не проваливался в спасительное забытье. Как Кевин после двадцатого удара.

Не повезло бедолаге. Его тут же облили водой, сунули под нос что-то с резким запахом, привели окончательно в себя. Наказываемый должен был прочувствовать все прелести экзекуции от начала и до конца. И она продолжилась. Всего Кевину досталось пятьдесят ударов. При этом его еще дважды приводили в себя. Но и на этом его мучения не закончились, потому что несчастного оставили висеть на солнцепеке до вечера, как яркое напоминание всем, что их жизни отныне ничего не стоят.

После окончания экзекуции всех погнали к кузнице, где с них сбили кандалы, а затем увели показывать места их обитания. Словом заниматься по распорядку. Однако все это не касалось Патрика, с которого даже не подумали снимать цепи. Хм. Ничего удивительного, ведь его покупали вовсе не для того, чтобы выводить на полевые работы.

Впрочем и для урока остальным он так же не годился. Он был личным трофеем хозяина, и тот не собирался ни с кем делиться удовольствием отмщения за дерзость этой ирландской свиньи. А еще, ему не хотелось устраивать разбирательства при посторонних. Джонсон приказал подвесить Кларка за кандалы на крюк, так чтобы он самую малость не доставал до земли, так оно мучительнее всего. После этого мистер Генри приказал чернокожим телохранителям и кузнецу, рабу ирландцу, оставить их одних.

- Признайся, ирландская свинья, ты ведь решил, что это ты послужишь примером для остальных. Ну чего же ты молчишь. Я ведь помню насколько бойкий у тебя язык. Или ты все еще надеешься, что я тебя не узнал?

- Глупо было бы на это надеяться, после того как ты с таким упорством торговался за право обладания моей шкурой.

- Умница. Только говори мне вы, и называй господином. А лучше хозяином.

- Мне от этого будет легче?

- Хм. Дай-ка я подумаю,- он изобразил глубокую задумчивость, а потом вдруг просиял словно совершил некое долгожданное открытие.- Нет. Тебе от этого легче не будет.

- Ну и какой тогда мне смысл лебезить перед тобой.

- Ты прав. Никакого. Но это не имеет значения. Даю тебе слово, что уже через десять дней ты превратишься в покорную собачонку и будешь вилять хвостиком при виде своего хозяина, то есть меня. И поверь, то обстоятельство что у тебя нет хвоста, не имеет ровным счетом никакого значения.

- Верю,- изобразив пожатие плечами, просто ответил Патрик.- Сломать можно любого.

- Во-от. Радует, что ты это понимаешь. Это просто замечательно. Из тебя получится отличная и преданная шавка.

- Но есть исключения,- поспешил остудить довольного плантатора Патрик.- К примеру, я предпочту сдохнуть, вместо того чтобы превращаться в тряпку. Как тебе перспектива ломать труп, английская собака? Ну чего ты так на меня вылупился?

Джонсон сначала дернулся в сторону висевшего на крюке невольника, но потом остановился, и окинув его спокойным взглядом, погрозил ему пальцем.