Кукловод (СИ)

— Леш, ты выйди в коридор, перекури, а мы тут пока с Сергеем Федоровичем еще потолкуем.

Словно робот, Клест на негнущихся ногах подошел к двери. Хотел оглянуться, но в последний момент сдержался и вышел в коридор. Дрожащими пальцами извлек из пачки сигарету, кое-как прикурил, и жадно затянувшись, уставился в открытое окно. Во дворе прокуратуры буйствовала зелень, нестриженые кусты захватили изрядную территорию, а в самой их гуще стояла старая, грубо сколоченная лавчонка. На ней сидели двое прокурорских работников — молодая женщина и мужчина с седоватыми висками. Они курили, изредка перебрасываясь фразами, слов Алексей разобрать не мог. Судя по всему, обсуждали одно из дел, потому что в какой-то момент мужчина решительно рубанул ребром ладони воздух, и до Клеста долетел конец фразы: «... и сидеть ему как минимум десять лет!» Впрочем, невольному свидетелю диалога было сейчас все равно, кто там кого собирается сажать на десять лет. В голове набатом билась одна и та же мысль: «Рядом, в двух шагах от меня, сидит человек, который насиловал мою мать!»

Алексей искурил всю пачку, когда наконец дверь кабинета Леонченко открылась, и оттуда вышел Рогозин. Бросив настороженный взгляд в сторону Клеста, он побрел на выход, шаркая по полу стоптанными подошвами видавших виды ботинок. Алексей невольно подумал, что старший сын, будучи человеком довольно-таки состоятельным, мог бы позаботиться о гардеробе отца. Впрочем, давно известно, что чужая душа — потемки.

— Весь город только и говорит, что о серийном убийце, — изрек Леонченко, когда Клест вернулся в кабинет. — Никто не верит, что преступники пойманы. Мне соседки все уши прожужжали о маньке, эдаком Джеке-потрошителе. И ведь люди-то правы, а мы прикрываемся официальной версией.

— Давай лучше мыслить конструктивно, как завещал Миша Горбачев, — съязвил Алексей. — Что ты извлек для себя от визита Рогозина-старшего?

— То, что детям Сергея Федоровича отомстили за деяния отца — весьма слабая версия, Кто мог отомстить в таком случае? Та женщина, которую они изнасиловали? Вряд ли она пошла бы на столь жуткое преступление. Или кто-то из ее родственников? Тогда почему они ждали столько лет? Кстати, нужно поднять старые папки, узнать, что за женщина тогда пострадала.

— Можешь не суетиться, — сказал Алексей, хмуро ковыряя ногтем облупившуюся полировку на углу стола.

— В смысле?

— В том смысле, что той женщиной была моя мать.

На несколько секунд в комнате повисла звенящая тишина. Слышно было, как неизвестно как попавшая сюда оса бьется в окно, никак не желая понять, что ей не пробиться через невидимую преграду. Вот и мы так, подумал Алексей, бьемся все, бьемся, а в итоге только разбиваем себе лоб. Эх, лучше бы уж он не зацикливался на этом Рогозине, не настаивал на его приводе сюда, и тот со своими воспоминаниями не стал бы причиной его переживаний.

— Ты в этом уверен? — тихо спросил вышедший из кратковременного транса Леонченко.

— На 99 процентов. Я сам недавно узнал о том, что мою мать изнасиловали, и после этого она забеременела. Неизвестно, от кого из этих уродов, но она родила...

— Так ты...

— Слава Богу, не меня!

Дальше Алексей выложил то, что сам узнал из уст тетки. И закончил:

— Теперь я собираюсь выяснить дальнейшую судьбу Зиновия.

— Слушай, так это он... Я имею в виду, Зиновий убивал? Тогда, действительно, нужно искать Зиновия по фамилии Хорьков. Людей с такими именами и фамилиями не так уж и много.

— Вот этим и займись. А я пока все же смотаюсь в Слободск, поищу там его концы.

— Давай-ка я с тобой съезжу. Все-таки официальный представитель власти, мне и доверия больше.

— Ага, как раз власти сейчас и доверяют, — усмехнулся Клест. — Нет, среди вашего брата и порядочные люди попадаются, вот как ты например, но все же... Лучше я поеду, как родственник. Мол, ищу следы своего брата, имею право. А вот если мне не удастся ничего разузнать, тогда ты и подключишься. Без обид?

— Да какие тут обиды... У меня и здесь, если честно, дел хватает. Когда поедешь?

— Завтра и съезжу... Вить, прокуратура, может, подкинет деньжат на командировочные? А то все за свои, да за свои. С одной стороны, деньги-то, вроде, как и есть, а с другой, как бы на благо следствия работаю...

— Конечно, нет вопросов, решим. Бери листок и пиши, сколько чего тебе нужно, а я отнесу шефу, пусть подпишет. И не стесняйся, пиши с запасом, контора не разорится. Хотя все чеки и квитанции по возможности собирай, отчетность — штука серьезная.

Глава 17

Прежде чем ехать домой, Клест решил заскочить в магазин, называвшийся незамысловато «Художник». Нужно было присмотреть масляные краски и грунт для холста. Магазин находился в центре, открылся он всего с полгода назад, и подкупал своими демократическими ценами и качественным товаром. За этот срок многие художники стали его постоянными клиентами, и ни разу об этом не пожалели.

Выходя из магазина с покупками в руках, он невольно бросил взгляд через дорогу, и что-то заставило его остановиться.