Кукловод судьбы [СИ]

Опьяненная блаженством, птица забыла о стае, выбилась из клина и взмыла к облакам. Она быстро набирала высоту, петляя в движениях дивного птичьего танца. От стремительного рывка и резкой смены высоты у нее участилось сердцебиение и перехватило дыхание. Птица закружилась на месте, а потом камнем рухнула вниз. Она даже не поняла, что с ней происходит. Стая удалялась, как ни в чем не бывало следуя своим путем. Никто не собирался спасать ее. Жизнь Эдеры висела на волоске. За пару дюймов от каменистого утеса ее остановила невидимая преграда, и птица зависла над землей, как в невесомости. Она успела отметить, что спасительная преграда мягкая, теплая и гладкая… На мгновение сознание помутилось, затем она пришла в себя в человеческом теле и в реальном мире, на маленьком островке посреди болотной жижи. Кэрдан поддерживал ее под мышки. В прикосновении его рук она узнала невидимую мягкую преграду, остановившую ее перед падением. Она быстро отпрянула от него.

— Элеутерия… Закономерный выбор. Ты не находишь занятным, что мы оба — ты и я — предпочли птичий облик? Жажда полета роднит нас с тобой!

В его тоне Эдере послышался злой сарказм. Интересно, над чем милорд изволил ирониировать на этот раз? Его непрестанная язвительность надоедала Эдере так же, как риторические приемчики.

— Ты блестяще ориентировалась в псевдореальности. Посмотрим, что у тебя получится в материальном мире. Как ты себя чувствуешь? — Эдера коротко кивнула: пульс и дыхание были в норме. — Тогда начинай перевоплощаться. Вспомни ощущения в теле элеутерии. Вспомни полет, небо и воздух, вспомни землю внизу, под крыльями. Когда будешь готова, я брошу тебе заклинание. Начинай.

Легко сказать — вспомни небо вокруг и землю под крыльями. Там было другое небо, золотисто-оранжевое, яркое. А здесь — хмурое, сизое, с бледными пролысинами солнечного света… Под крыльями стелется туман и неприятно холодит брюшко. Но все равно полет прекрасен! Радость переполнила крошечное птичье сердце. Элеутерия перекувыркнулась в воздухе. И, заворачивая петлю, увидела огромный черный силуэт, следующий за ней вплотную.

Кэрдан не предупредил Эдеру, что перевоплотится вместе с ней. Да птица и не вспомнила бы его предупреждение. Враг. Исконный враг птичьего рода; хищник, не брезгующий мертвым мясом. Но мертвечина тем вкуснее, чем раньше она испустила дух — желательно в его когтях. Охваченная ужасом, элеутерия, неопытная в полете, рванула наутек по прямой сразу из «мертвой петли» и потеряла равновесие. Она снова рухнула вниз, и здесь, в материальном мире, неоткуда было взяться невидимой преграде, чтобы затормозить падение…

Ей чудом удалось выровнять крылья и спланировать прямо на грани туманной пелены. Синий гриф нагонял ее. Элеутерию накрыла его тень. «Туман. Он не увидит меня в тумане». Она рисковала не заметить в тумане камни или опуститься слишком близко к земле, но враг снижался. Элеутерия спикировала и погрузилась в туман. Почти сразу же когти грифа сомкнулись на шелковистой грациозной шейке, но не спешили вонзиться в нежную плоть, раскромсать ее и сломать тонкие косточки. Хищник просто обхватил лапой шею жертвы и спокойно полетел над нею, управляя ее движением.

Он опускался ниже и ниже, вел элеутерию к земле. Птица покорно следовала навязанной траектории: предчувствие агонии парализовало ее волю. Она ощутила снизу холодные капли росы и стебли травы, сверху — перья врага, не отпускавшего и не сжимавшего когти. Рассудок отказывал ей, черные перья сливались в плотную сплошную ткань… ткань черного плаща. Когти разжались — нет, уже не когти, человеческие пальцы… Кэрдан медленно убрал руку с шеи Эдеры, распластавшейся на траве, и протянул ей эту руку, помогая подняться. Он улыбался.

— Ты умеешь красиво запороть урок, Эдера Кедар. Что случилось? Почему ты ринулась вниз, как топор, и впала в ступор, когда я пытался восстановить твою координацию? Мне казалось, ты хорошо перенесла высоту в псевдореальности. А твой глупый трюк с мертвой петлей должен научить тебя не повторять его снова. Неужели я ошибся и полет опасен для тебя?

Полет? Он издевается над ней? Или действительно не понял, что с ней произошло?

— Дело не в полете, а в вас. Я боюсь вас. То есть, моя птица боится. Мне было бы легче перекинуться одной.

— И снова наделать бед? Как я смогу следить за птицей, оставаясь человеком? А если ты опять сорвешься и пустишься навстречу настоящему хищнику? Ты не сможешь перекинуться обратно. Если мое обличье для тебя — проблема, тебе придется сталкиваться с ней лицом к лицу, пока ты не одолеешь ее. Тебе страшно, когда я рядом? Прекрасно — я все время буду рядом! Пусть тебе становится страшнее и страшнее, пока ты не начнешь больше бояться своего страха, чем меня. Это хороший урок.