Кукловод Тысячи и одного заговора

— В те времена Анор еще не проявлял столь явно своей ненависти к некромантам в частности и магии Смерти вообще, — развеял мои сомнения настоятель. — Кафедры Тьмы и Смерти тогда еще были вполне себе значимы и уважаемы не только в Конфедерации четырех стихий, но и в Империи Света, которая еще только ковалась в кровавой войне. И войска Империи еще шли в бой рядом с легионами Нежити, сокрушаяя врагов. Хранители же, те, кто осмелились противостоять несущему гибель, слепящему Свету, сражались не только с Империей, но и друг с другом, несли поражение за поражением и откатывались, теряя земли, города, людей… Гидеон, как я уже сказал, был могущественным некромантом. Он как-то узнал о том, что в недрах Акрелата заточен и скрыт посох Сен-Шарзара, некроманта, что обезумел, пытаясь принести наибольшее благо наибольшему числу разумных…

— "Счастья для всех, даром, и чтобы никто не ушел обиженным", — вклинился я в речь настоятеля.

— Именно так, — улыбнулся призрак. — "чтобы никто не ушел…" Как и большинство подобных ему, он пришел к выводу, что страдания прекратятся, когда некому будет страдать.

— Все они к этому приходят. Рано или поздно, — согласился я с настоятелем.

— Да… Но Сен-Шарзар выделился даже из их рядов. И, если бы не нарушенная клятва верности своему сеньору, что ввергла некроманта во власть моего бога — боюсь, этот мир уже был бы миром мертвых. Мощь Сен-Шарзара была велика, как и сила, что он вложил в свое величайшее творение — свой посох. Даже Анеррон, сразив некроманта, не смог уничтожить его посох. Он только забрал артефакт из мертвой руки павшего клятвопреступника и заточил в глубинах подземелий Акрелата, тогда еще не бывшего Последней Твердыней нашего бога.

— А где погиб Сен-Щарзар? — поинтересовался я.

— Зачем тебе это? — недобро вскинулся настоятель. — Все остальные проклятые артефакты гениального безумца были уничтожены.

— Я к тому, что мертвый некромант не обязан мирно разлагаться в своей могиле. Он может чувствовать, мыслить и действовать, оставаясь мертвым.

— Может, — кивнул мертвый настоятель. — Но не в нашем случае. Все-таки, выступив против бога Сен-Шарзар показал себя крайне самонадеянным. Как видишь, наш бог был в хороших отношениях с Серой леди, Владычицей Смерти-и-Справедливости. Врата Серых пределов захлопнулись для Сен-Шарзара навсегда, и ты можешь не опасаться его возвращения.

— Хорошо, — кивнул я. В самом деле, каковы бы ни были артефакты безумного некроманта, никакие выгоды от обладания ими не сравняться с возможностью противостоять безумцу, в чем-то равному богам.

— В те дни, — продолжил свой рассказ мертвый настоятель, — битва небес отражалась на земле, а схватки смертных решали исход войны богов. И мы не устояли. Когда серые птицы Аркра прорвали нашу оборону, и меч и Тяжкое слово Горната обрушились на алтарь — Копье Света сразило нашего бога. И Гидеон повел отряды вниз, сказав своему товарищу и сопернику, что там, в подземельях Акрелата хранится ключ к победе в войне… Солгав, некромант, как это не удивительно, сказал правду. Посох мог бы решить исход Войны богов. Когда увидевшие гибель Анеррона боги, которых ныне называют Древними, объединились и дали отпор Свету, она заколебалась в равновесии. И тут столь мощный артефакт мог быть брошен на весы войны и решить ее исход… или же так и остаться незначительной песчинкой. Но этому не суждено было случиться.

— Посох оказался сильнее мага и взял его под контроль? — выдал я самый бредовый вариант…

— Именно, — …который и оказался верным. — Посох Сен-Шарзара освободился от сковывающей его Печати в миг гибели нашего бога. И обрушил на протянувшего к нему руку всю свою мощь. Гидеон и Горнат погибли на месте. Погибли… и были подняты как личи. Волна Тьмы расходилась все дальше и дальше, убивая живых и поднимая мертвых. А мертвых — хватало. Все-таки, без боя мы не сдались, и множество пришедших к нам со Светом в душе — обрели покой на этой некогда священной земле.

— Ты упомянул "серых птиц Аркра", — вспомнил я заинтересовавший меня момент из рассказа о падении Акрелата. — А что это за птицы?