Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова

«Работая над выявлением документов по советско-германским отношениям за предвоенный период, я обратил внимание на несколько небольших по объему дел. Это были подлинники секретных статей советско-германского пакта 1939 года, получившего название “пакт Молотова – Риббентропа”. Запомнились подписи Молотова, Риббентропа, а также росчерки Сталина и Риббентропа на карте раздела сфер влияния. (На самом деле это карта к Договору о дружбе и границе, на которой Риббентроп, в отличие от Сталина, поставил дату 28/IX-1939. – Прим. авт.) Номера дел с секретными статьями пакта и картой оказались литерными. Это означало, что дела были включены в опись уже после ее оформления и находились на обычном, т. е. совершенно секретном, а не специальном хранении. Хранитель фондов разъяснила, что документы были переданы из МИДа, где находились в личном сейфе Вячеслава Молотова. В 1987–1989 годах средства массовой информации стали чаще вспоминать о “белых пятнах” в истории, в том числе о подлинниках секретных статей советско-германского пакта 1939 года. 28 марта 1989 года состоялось заседание комиссии ЦК КПСС по вопросам международной политики. В своих выступлениях ученые В. Кудрявцев, А. Чубарьян, Ф. Ковалев, Г. Арбатов не отрицали существование секретных статей пакта (так как в ФРГ сохранилась их фотопленка), однако судьба подлинников оставалась загадкой. По официальным заявлениям МИД, КГБ, ЦК и Минобороны, их не находили.

Учитывая взрывоопасный характер обнаруженных подлинников секретных статей, мы с заведующим VI сектором Л. А. Мошковым решили изъять эти документы с совершенно секретного хранения и передать их на закрытое, в запечатанном пакете.

В начале апреля 1989 года заведующий Общим отделом ЦК В. И. Болдин затребовал секретные статьи пакта. Через некоторое время документы возвратились с указанием: никому никаких справок не давать. На конверте Мошков сделал запись о том, что документы были доложены В. И. Болдину.

Однако М. С. Горбачев на I съезде народных депутатов СССР 1 июня 1989 года, отвечая на вопрос о подлинниках секретных статей пакта, заявил: “Мы занимаемся этим вопросом. Подлинников нет, есть копии, с чего – неизвестно”. Через некоторое время меня вызвал Мошков.

– Положение очень серьезное, – сказал он, – руководство спрашивает наше мнение о возможности уничтожения этих документов.

– Но о существовании подлинников знают некоторые сотрудники…

– Возьмем подписку о неразглашении.

После обсуждения пришли к решению доложить В. И. Болдину о нашем отрицательном отношении к данному предложению. В. И. Болдин выслушал наши доводы и не настаивал. Казалось, что документы надежно спрятаны в закрытом пакете. Но в обществе происходили серьезные перемены, события развивались стремительно.

Прошли “дни ГКЧП”. Во второй половине декабря 1991 года, перед самым уходом с поста президента СССР в Архиве Политбюро появился Михаил Горбачев в сопровождении помощника и охраны. Его прихода здесь ждали: на сдвинутых во всю длину комнаты столах лежали документы, составляющие особую государственную тайну. Речь шла о надежном их сохранении от возможной утраты при смене власти. Выбрав удобный момент, задаю вопрос М. С. Горбачеву:

– Михаил Сергеевич, везде говорилось, что подлинники секретных статей пакта в архиве не обнаружены, а они хранятся здесь, и мы о них знаем.

– Ну что ж, – ответил М. С. Горбачев, – мы же объявили их с самого начала недействительными.