Куклы мадам Баттерфляй

Глава двадцать вторая. Нападение на «Лавку пряностей»

Кепарь дожевал последний финик, смял упаковку и метнул в стоявшую неподалеку урну. В полете целлофановый пакет развернулся и, вместо того чтобы присоединиться к другому мусору, спланировал под ноги какой-то старушенции. Крохотные глазки божьего одуванчика впились в Кепаря двумя иголками. Ладно, ладно, махнул он, подниму. Погрозив ему пальцем, старушенция попилила дальше. Пихнув пакет за урну ногой, Кепарь пересчитал валявшиеся рядом косточки фиников. Восемь. Выходит, четыре попадания из двенадцати. Негусто. Весь день непруха. Как на Виноградной началось, так и катится.

Он вздохнул. Финики кончились, больше развлечься нечем. Целый час дохнет тут со скуки. Утомился таращиться на эту «Лавку пряностей». Школяры, может, никогда оттуда не выйдут. Ну, досидит он до закрытия рынка, дальше что? И зачем они сюда притащились?

Пить хотелось зверски. Зря он не прихватил с финиками газировки. Кепарь обвел взглядом ближайшие прилавки. Ни один водой не торговал. А далеко отойти нельзя. Шеф приказал не спускать с магазина глаз и докладывать о любом перемещении троицы. Отойдешь, а они возьмут да исчезнут. О том, что с ним потом сделает шеф, даже думать было страшно.

Он облизнул пересохшие губы. Если до воды не добраться, можно съесть яблоко. Или апельсин. Два апельсина. Он представил, как вгрызается в сочную мякоть, как в рот брызжет терпкий сок, ноздри щекочет чудесный аромат… У-у-убил бы за апельсин.

Сунув руку в карман, Кепарь позвенел монетами. Деньжат маловато. Все-таки надо было с шефа аванс стребовать. Если б заранее знать, что дело так повернется, можно было вообще слупить тыщу на непредвиденные расходы. Теперь-то поздняк метаться. Шеф заявил, что расплатится, только когда Кольку… тьфу… Усатого оживит. До вечера, уверял, все устроится. Хорошо бы.

Ух и заживет же он!

Жуть, сколько всего можно заполучить с такой прорвой наличности. Что он купит первым: навороченный айфон или лодку с мотором? Если перегнать лодку на озера, на все лето обеспечена классная рыбалка. Кепарь аж зажмурился от удовольствия. Перед закрытыми глазами закачался на волнах поплавок, заблестела на солнце рыбная чешуя, из бутылки полилась в горло холодная струя…

Тьфу! Он злобно уставился на ненавистную дверь. Они с шефом такое провернули! Чисто-гладко, комар носу не подточит. И на тебе: невесть откуда школяры вылезли. Все карты смешали, шефа из себя вывели, сумку уволокли. А с сумкой – и Усатого, и кнопку, превращающую людей в кукол. И ведь даже вообразить не смогут, что заимели. Оно им вообще без надобности.

Шеф сказал, что оживляющая кнопка тоже у них. Откуда он все знает? А вдруг мальцы ее потеряли. Сумку с Усатым вернуть нетрудно, но без второй кнопки от этого не будет никакого прока.

Кепарь сглотнул. Горло драло, будто кактус проглотил. Выудив из кармана несколько монет, он начал пятиться к прилавку с фруктами. У самого прилавка ему пришлось отвести глаза от «Лавки пряностей», чтобы выбрать яблоко посочнее. Но едва взял его в руки, со стороны магазина донесся звон колокольчика. От неожиданности Кепарь дернулся, сшиб поднос, яблоки посыпались на пол. «Ты что, гад, хулиганишь!» – закричала продавщица.

Собирая яблоки, он искоса наблюдал за дверью. Колокольчик зазвонил снова. Дверь открылась, из лавки вышли трое. На двоих – тощего подростка и рыжую девчонку с вздернутым носом – он сегодня уже насмотрелся. Сначала на автовокзале, где школяры трясли Кольку… тьфу… Усатого, за ноги и размахивали желтой тряпкой. Потом – по пути на рынок, когда следил за ними по приказу шефа. Человека, вышедшего из лавки последним, Кепарь не знал. Судя по виду, это был настоящий индиец.

«Чего он так вырядился? – удивлялся Кепарь. – Неужели в Индии нормальной одежды нет? И дела у него какие-то с мелюзгой. Сплошные загадки».

Он разглядывал исподтишка необычную одежду, смуглое лицо, высокую плотную фигуру и чем дальше, тем больше незнакомец ему не нравился. Видел его Кепарь в первый раз, но казалось, что от индийца исходит непонятная опасность, нацеленная прямо на него, Кепаря.

Пацан с девчонкой пошли вперед, а индиец задержался, запирая дверь. Спрятав ключ в карман, он внимательными глазами пробежался по рынку.

Внутри Кепаря шевельнулась тревога. Почему-то было очень важно, чтобы индиец его не заметил.

Опустив голову, он сделал вид, что полностью занят рассыпавшимися яблоками. Ерзал на корточках по полу, стараясь достать закатившиеся под прилавок, а сам напряженно прислушивался к звукам за спиной.

Потом не удержался, обернулся и чуть не упал. Индийский здоровяк стоял над ним, сильно хмурясь. На смуглом лице явственно читалось недоумение. А взгляд был таким, что хотелось забиться под стол и прикрыться подносом. Еще страшнее стало, когда индиец, закусив нижнюю губу, протянул руку к его, Кепаря, кепке. И не просто протянул, а дотронулся и пощупал, будто хотел понять, из какой ткани сшита.