Куклы тоже плачут

слова, чтобы произнести их вслух, но так и не произносила… Знаешь, я

люблю тебя, люблю больше жизни, больше всего на этом свете… Но не буду

долго писать об этом, надеюсь, про мою любовь ты знала всегда.

Так вот, сейчас, когда ты читаешь письмо, нет ни меня, ни Мити, ни

отца, и пора рассказать тебе всю правду. Отца убила я. Почти пять лет назад

именно я подсыпала ему в водку яд, крысиный. Сегодня то же самое я

проделала и с пойлом для Мити. Знаешь, зачем мне понадобилась их смерть?

Чтобы оставить жизнь тебе! Если бы они остались на этом свете, то загнали

бы в могилу тебя, а ты должна жить, должна радовать мир тем, что ты есть.

Понимаешь, мамочка, и отец, и Митя не любили тебя, они не ценили ни

твоей нежности, ни твоей преданности и самоотверженности. Я думала, что

брат исправится, но он становился все хуже и хуже, поэтому сегодня настал

его час. Мой час тоже настал, потому что… Наверное, ты понимаешь, как

тяжело нести такой груз – убийство. Вот я и поняла, что этот груз мне не по

силам, также как не по силам было смотреть на твои страдания.

Еще раз пишу тебе: я люблю тебя, мамочка!

На веки твоя, Ксения».

– Понимаешь, соседи рассказали мне, как жила семья Ольги

Петровны… Это действительно был кошмар! – констатировал Алекс,

завершая свой рассказ. – Кукла, ты что? Что с тобой?

Мальвина молчала, уставившись в одну точку. Какие-то мысли

крутились в голове, казались очень важными и нужными, но их никак не

удавалось собрать воедино.

– Знаешь, – наконец-то проговорила она, обращаясь к мужу, – твой

рассказ потряс меня, но еще меня потрясло какое-то непонятное ощущение…

Мне кажется, тут есть какая-то нить, которую я не могу уловить; эта нить

выскальзывает и теряется…

– Тебе надо отдохнуть, малышка, – изрек Алекс, подхватывая жену на

руки. – Сейчас я тебя уложу в постель, укрою теплым одеялом…

– Скажи еще, что сказку на ночь прочитаешь, – улыбнулась Мальвина. -

Милый, вообще-то сейчас только вечер: начало девятого, а я совершенно не

привыкла так рано ложиться спать.

– Ну, знаешь ли, после того, как ты чуть не лишилась чувств на улице, а

потом и здесь, дома, я начал сильно сомневаться в нормальности твоего

состояния!

80

– Я и не говорю, что все нормально, но нам надо еще обсудить мою

поездку, тем более что послезавтра мне на работу.

– Как на работу? Вас же отпустили на неизвестный срок в отпуск!

– Вот как отпустили, так и возвращают, – протянула Мальвина, обнимая

Алекса за плечи.

– Как бы там ни было, обсудим все дела завтра: мне кажется, что если

мы начнем делать это сейчас, то ты точно не выдержишь!

– Хорошо, будь по-твоему… – с тяжелым вздохом ответила Мальвина.

Глава 8.

***

В агентстве все было по-прежнему: Элен встретила приветливой

улыбкой, через пять минут занесли кофе, началась приятная беседа.

– Ну, как провела выходные? – поинтересовалась начальница. –

Отдохнула после нескольких дней новой работы?

– Не то чтобы отдохнула, – уклончиво ответила Мальвина, – но сил

набралась. Выезжали с мужем на природу, рыбачили, пиво пили…

– Вот молодцы… Редко встретишь пару, которые могут на протяжении

нескольких дней непрерывного общения радоваться присутствию друг друга.

Особенно после пяти лет совместной жизни!

– Мы женились по любви… – прокомментировала Мальвина. – Да и

редко у нас выдается возможность побыть друг с другом… Муж постоянно

пропадает на работе, приходит поздно вечером, уходит ранним утром.

– Узнаю-узнаю! Мы с супругом тоже не очень-то часто бываем вместе, -

улыбнулась Элен. – Но в этом нет ничего страшного: если доверяешь

человеку, то что же плохого, если он работает и потому не может торчать

дома? Наоборот, я считаю, что если люди заняты, то им некогда выяснять

отношения, а тем более, затевать ссоры, разборки…

Кофе был очень вкусным, Мальвина с большим наслаждением делала

глоток за глотком.

– Элен, что там сегодня с клиентами? Все как обычно? – перешла

Мальвина на рабочую тематику.

– Да, ничего особенного не предвидится. Несколько человек записались

еще позавчера (звонили мне на мобильный), отправишь их либо в голубую,

либо в фиолетовую комнаты. Одна женщина сообщила, что у нее проблемы с

сыном-подростком – вот с нею пообщайся внимательней. Я еще не выяснила,

к кому ее отправить.

– Все понятно, – кивнула Мальвина. – А кто у нас готовит такой кофе?

– Нравится? – улыбнулась начальница. – Всем нравится! Это мой

личный секретарь – только она умеет так здорово варить кофе!

Мальвина улыбнулась, поднялась из кресла.

Не успела она войти в свой кабинет, как зазвонил мобильный телефон.

– Слушаю!

– Это я вас слушаю, – ответил мужской голос. – Мальвина Белявская?

81

– Да, я.

– Это вас беспокоят из милиции, следователь Коваленко.

– Очень приятно, – ответила Мальвина. «Хотя ничего приятного не

чувствую, – подумала она, усаживаясь в рабочее кресло, – но не говорить же

ему об этом!»

– Да, мне тоже приятно услышать вас после стольких дней молчания

вашего телефона!

– Мой телефон вовсе не молчал! – ответила Мальвина. – Позавчера мне

звонила моя начальница и вызывала на работу. Прекрасно дозвонилась,

между прочим!

Мальвина знала, что следователь прав: телефон у нее действительно